Полярная Почта

Бурый Сергей Степанович, страница в разделе "Личные и семейные архивы".

Часть 1.

По характеру решаемых задач, нам приходилось выполнять на гидросамолете не только специальные полеты на стратегическую ледовую разведку, но одновременно, между основным делом, летать в транспортном варианте, возить грузы, людей в те точки, где не было возможности садиться колесным самолетам в летнее время. Мне запомнились полеты на одно горное озеро, находящееся на высоте 900 метров над уровнем моря. Озеро Илорней* достаточно большое по своим размерам, где-то 10-12 км длиной и 2-4 км шириной, удивительной красоты. Окруженное лесистыми горами и оврагами, впадающими в озеро мелкими речушками и оврагами, при постоянной зеркальности воды, вечно светящемся солнцем в зените, создавало сказочно-радостное настроение. При виде всего этого хочется кричать, благодарить природу за то, что она создала такое чудо. В этом чарующем месте находились экспедиции различного назначения. Мы в шутку эти места называли «маленькой Швейцарией», что было вполне справедливо. В зимнее время нам приходилось возить грузы на сухопутной машине «Ли-2» в лыжном варианте. Озеро зимой выглядело также привлекательно, как и летом, но только покрыто льдом, на который мы и производили посадку. Интересно то, что, когда бы не прилетел на озеро, там всегда тихо, безветрие, всегда солнце, а точнее, над ним никогда нет облаков.

В первый полет на «Каталине» с нами полетел Иван Васильевич Котлов, штурман Чукотского авиаотряда. Он был веселый, жизнерадостный, большой умелец организовывать встречи праздников, торжества, в том числе и где-нибудь на природе. В первый прилет он первый определил, что это наилучшее место отдыха по обилию дичи и рыбы. Нас встретили, правда, там полчища комаров, оказавшихся по отношению к нам безжалостны и жестоки. Наши веселые и дружественные чувства были подавлены. Необходимы были накомарники, мазь. Мы быстро разгрузились и ушли домой на базу. В воздухе посовещались, перенесли полеты на это озеро на более поздний срок, когда комары не буйствуют. С прилетом Котлов поговорил с командиром отряда Цуцаевым, и он не возражал о переносе полетов на другие сроки. Настало время, когда комары пропали, мы вновь загрузили 4 тонны грузов, подготовились, как подобает туристам, и вылетели в «маленькую Швейцарию». Взяли удочки, спиннинги, наживу, одним словом, рыболовецкие снасти. Я взял ружье для охоты на куропаток. С нами полетело начальство отряда и аэропорта. На озеро пришли, там тихо, зеркальная поверхность воды, что усложняло посадку, так как садишься, как на зеркало, не видна сама вода. Я прошел на низкой высоте, сбросил кое-какие предметы, включая несколько спасательных поясов, произвел посадку, подрулил к берегу. Развернули машину и подтянули хвостом на сушу для разгрузки самолета. Любой прилет самолета — для людей экспедиции праздник, доставляет им радость.

Прибывшие на озеро, как называл Котлов на «базу отдыха», совместными усилиями с экипажем самолета приступили к подготовке культурного отдыха, в котором так нуждаются люди, работающие в Арктике. Для нас, полярников, находящихся постоянно в напряжении, по специфике работы на крайнем севере, даже короткий отдых — великое дело. Что произошло с людьми, сошедшими на берег! Все суетятся, веселые, шутят, шумят, как малые дети! Котлов берет управление в свои руки, перед каждым ставит задачу. Он учитывает способности каждого и желания. Кто-то направляется ловить рыбу удочками, знатоков рыбного дела — направляет ловить сетями, более мелких по чину и менее способных — собирать дрова для костра, выявляет поваров-умельцев, наставляет их на подготовку вкуснейших блюд и чтобы не подкачали. Мне поручили обеспечить людей дичью. Я взял ружье и пошел вдоль берега озера посмотреть окрестности, а за одно настрелять дичи. Не успел я сделать сотни шагов, как стаями начали взлетать куропатки, а большинство убегали стаями в траву. Их было такое изобилие, что настрелять их не представляло большого труда.

Достаточно сделать еще десяток шагов, как взлетают новые стаи, пролетают и садятся вдали. За какой-то час я их настрелял в достаточном количестве, стреляя по стаям, тогда падало сразу несколько штук. Признаться такая охота не доставляла большого удовольствия, азарта не было. Когда рюкзак был полностью набит куропатками, я просто пошел погулять, посмотреть озеро, красивые окрестности.

Поднялся на гору, подобрал хорошее место для наблюдения. Вижу наши ребята уже вытаскивают сеть с уловом, смеются, что-то кричат, пылает большой костер, все шевелятся, как жучки, каждый занят своим делом. На противоположном берегу виднелись лоси, видимо пришедшие на водопой. Побродил еще некоторое время и пошел к лагерю, где уже готовился «пир». Прихожу, там во всю уже идет подготовка, над костром в два ведра готовятся принять рыбу для ухи. Иван Васильевич похвалил за добытую дичь, остальные тоже называют «мировым охотником», радости нет предела. Потихоньку я удалился от остальных, хотелось побыть одному, возникло немного грустное и приятное настроение, подумалось, что как хорошо видеть, как люди радуются жизни, такому маленькому счастью, которое у них возникло у этого замечательного озера.

Приготовление обеда продолжалось, а я выехал на шлюпке на озеро, смотрю в воду, а там, на глубине — хорошо обработанный, белый, как снег, гравий, словно на сочинском пляже. Мысли невольно перекинулись на историческое возникновение этого озера, как все это происходило тысячелетия назад, как природа поработала над их обработкой. Мыли и гипотезы смели одна другую, но к какому-то конкретному решению я так и не пришел, одни догадки. Еще не вышел из шлюпки, а Котлов у же ко мне с шутливым вопросом:
— Ты что, Сергей, так долго смотрел в воду, случайно не русалку там заметил?
— Нет, Иван Васильевич, русалку я не видел, это точно, а камней шлифованных кто-то набросал на дно озера…
— Нечего нам, Сергей, о булыжниках думать, давай лучше ухой займемся. Лучший повар Чукотки готовил, сам Николай Корягин!
По приглашению штурмана И. В. Котлова, с нами на озеро прилетел главный инженер управления полярной авиации, полковник Данилов. Его тоже восхитила природа, озеро, умелые действия в организации отдыха. Он поднял первый тост: «За здоровье всех полярников и за безаварийные полеты в Арктике». Второе блюдо из куропаток готовили на самолете, тушили их в духовке. Не буду пересказывать, как прошел наш отдых, но было весело, вкусно и здорово. Проведя 10 часов в «маленькой Швейцарии», возвратились в Нижние Кресты. «Вот это отдых», — восхищались все.

На другой день выполняли ледовую разведку, а на третий день — вновь полет на озеро Илорней*. Так до тех пор, пока не перевезли все необходимые грузы. Такие полеты производились ежегодно в то время, когда пропадали комары. Так мы познали настоящую жемчужину Чукотки — озеро Илорней* — особый сказочный мир. В зимнее время, когда под ногами хрустит снег, воздух наполнен запахом хвои, а над тобой светящийся солнечный диск на синем небе.

Несколько слов о втором бортмеханике Николае Корягине. Откровенно говоря, механиком он был неважным, я ему как-то не доверял, были случаи неполадок, возникающих именно по его вине. А вот повар из него был великолепный, смело скажу, что он мог бы готовить самой королеве Англии, или ее родственникам. Обычно, когда мы возвращались с ледовой разведки, Николай готовил блюда, по вкусу, не уступающие ресторанным.

Только вырулим, станем на бочку, а у него уже горячие закуски паруют на столе. Запах — заманчивый, не попробовать нельзя.
Но когда посадка производится на базе в Нижних Крестах, обстоятельства меняются: наши семьи, жены и дети ждут нас на берегу, машут руками, требуют, чтобы катер срочно вез нас на берег. Тут возникало раздвоение личности: с одной стороны тянуло к дому и семье, а с другой стороны, хотелось скушать бифштекс, приготовленный на борту и «колонуть лампадку». В тех случаях, когда полет прошел без напряжения и встряски, мы сразу, не задерживаясь, ехали домой к семьям. В случаях, когда возвращались после сильного душевного переживания, позволяли иногда снять напряжение и дать расслабление взбудораженным нервам.

Помну как-то, выполнив ледовую разведку, произвели привязку маршрута к острову Шалаурова, мы шли по морю в Певек, где должны были произвести посадку. Погода была отличная, ветер слабый, ясно, видимость 50 км, под нами мелко битый лед 7 баллов. Настроение у всех хорошее, усталость значительно уменьшилась, идем на высоте 400 метров на автопилоте. Второй пилот, Слава Ерохов спит, бортмеханик Яша Перевезенцев тоже спит. На правом сиденье пилота находился второй штурман — Женя Рудаков. Машина пустая (горючее выработано), моторы работают ровно и действуют усыпляющее. В кабине бортмеханика находился Николай Корягин. Предупредив Рудакова, чтобы управлял самолетом при помощи автопилота, я вышел в хвост самолета. Только я проследовал через салон, как остановились оба мотора. Я рванулся назад с космической скоростью в кабину пилотов. Самолет завис, еще мгновение, и уйдем в штопор. Перепрыгивая через шпангоуты, я закричал Корякину:
— Переключи бензобак, запускай моторы.

Я, буквально влетел в кабину, на ходу выключил автопилот, с силой надавил на штурвал, самолет камнем пошел вниз, как бы пикируя и набирая скорость. Опоздай я на 10 секунд, положение спасти было невозможно. В тот момент, когда остановились моторы, Рудаков большим усилием пытался перевести самолет на планирование, но при не выключенном автопилоте, это сделать невозможно. Выключить автопилот он не смог, испугался и растерялся. Перевезенцев вскочил, за ноги выдергивает из кабины Корягина, сопровождая свои действия криком и крепкими словами. Самолет быстро теряет высоту, смотрю, где можно посадить машину, но везде колотый лед, а это значит, побьем машину и можем затонуть вместе с ней. Кричу, а точнее тихо говорю:
— Яша, не спеши, не суетись, переключи бак, подкачай ручной помпой, все будет в порядке.
Скорость держу минимальную, стараясь выиграть время, планирую на льды, иду на вынужденную посадку. Высота уже 30 метров, в душе такая досада, так глупо гибнем. Яша успел сотворить чудо, моторы стали работать еще пока с перебоями, и у самой воды, когда мы вот-вот могли коснуться воды и льдин, моторы заревели. Так чуть не закончилась моя биография. Корягин сознался, что следил за бензином и заснул, да еще и растерялся.

*Примечание: оз.Илирней (Верх.и Нижн.)

Полярная Почта

Бурый Сергей. Воспоминания.

Полеты на озеро Илорней