Полярная Почта

Бурый Сергей Степанович, страница в разделе "Личные и семейные архивы".

Часть 1.

Иногда задумываешься, почему мы в то время, когда совершали сложные полеты, когда где-то рядом, стороной проходила смерть, минуя нас, мы не вели дневников, а такие моменты были часто. По «горячему следу», как говорится, можно не только написать о случае, но и выразить те чувства, переживания страха и радости после удачного исхода.

И так мы снова в полете. В этот раз на базу в Нижние Кресты на регламентные работы после одной из проведенных ледовых разведок. Высота эшелона (полета) 2100 метров, под нами Чукотские горы, мы идем в облаках. Через час полета от Певека попадаем в зону сильного обледенения. В такой обстановке над горами это очень опасно. На лобовое стекло кабины пилотов и на плоскости самолета прилипает неровный бугристый лед. Впечатление такое, что как- будто кто-то бросает пригоршнями бросает на самолет мокрый снег, который мгновенно замерзает. Включенная противообледенительная система не в состоянии обеспечить даже 20% удаления льда. Машина быстро тяжелеет, уменьшается скорость, приходится снижаться (вынужденно терять высоту), а в облаках над горами появляется риск столкновения с препятствиями. Мысли с большой скоростью роятся в голове, моторы ревут на полной мощности, лопастей срывается лед, который с большой силой бьет по фюзеляжу самолета, создавая звуки в виде пушечных выстрелов. Спасительное решение созревает мгновенно: где-то сзади море, а там можно снизиться до минимума, не думая уже практически о столкновении, и уйти из зоны обледенения.

Разворачиваюсь с малым креном в обратном направлении, высота теряется до 1700 метров. Указатель истинной высоты (радиоальтиметр) показывает гористую подстилающую поверхность, временами, пролетая над горой, показание прибора 200 метров. Моторы перегрелись, мощность падает, высота по барометрическому высотомеру 1200 метров. Следуем обратным курсом и ждем, когда под нами будет вода, где можно снизиться. Члены экипажа находятся в испуганном состоянии, бледные, лица суровые и серьезные, чувствуется большое перенапряжение. Жду, когда радиоальтиметр покажет постоянную высоту, что будет означать, что под нами вода. Наконец, стрелка радиовысотомера остановилась на одной высоте, обледенение уменьшилось, мы вышли из опасной зоны. Через несколько минут, мы уже на высоте 300 метров, обледенение прекратилось совсем, экипаж повеселел, снижаемся до воды, где сплошной туман, чуть просматривается вода, полет бреющий по приборам на высоте 10 метров. Естественно о всех изменениях мы докладываем диспетчеру, которому ничего не остается, как согласиться с нашими действиями. Даю указание штурману Петру Дынникову рассчитать курс полета до траверса Колымы с таким расчетом, чтобы развернуться, используя приводную станцию и радиопеленгатор, войти в русло реки и следовать в Нижние Кресты визуально. Штурман дает курс следования, с которым я не согласен, говорю:
— Петруша, курс мал, надо увеличить, иначе столкнемся с мысом Баранова.

Курс увеличили, но незначительно, следуем на 10 метрах в сплошном тумане, видимости нет, слабое обледенение. Пока летали в облаках, борясь с обледенением, мы, естественно, не знали точного местонахождения, посему опасность возникла еще больше. Весь экипаж сосредоточен, все всматриваемся в пелену тумана, рука у меня на секторе газа, чтобы в любой момент дать полную мощность двигателю и отвернуть в сторону от препятствия. Мыс Баранова высотой 600 метров, на склоне гор стоят естественные каменные столбы. При хорошей видимости они напоминают населенный пункт с высокими строениями. Все четверо всматриваемся в туман, надеясь что-то увидеть (в то время локатора на борту не было). Вдруг в тумане что-то чернеет и быстро сближается с нами. Я даю форсаж (максимально предельную мощность) и с набором высоты отворачиваю вправо. Под нашим животом самолета мелькают столбы, так близко, что вот-вот ударимся о них и конец, отлетались, но мы уходим в сторону моря. Кратковременный страх создал такое невероятное давление в наших душах, что жар с силой вырвался из наших организмов, даже из ушей. Все бледные, как снег, долгое время молчат, находясь в шоковом состоянии. Смерть прошла рядом и миновала нас.

Надо сказать, что такие случаи не единственны. При выполнении ледовой разведки и проводке кораблей требуется выходить на берег для привязки, и в большинстве случаев в тумане. Правда на борту имеется локатор, но опасность он уменьшает незначительно. Постепенно все приходит в норму, страх улетучивается, работа выполняется, следуем курсом до траверса Колымы, как прежде, в тумане, как будто ничего и не было. В тех случаях, когда по чьей то вине мы находились на волоске от гибели, такого человека мы штрафовали, а это значит, что штурман Дынников, по прилету в Москву, накрывал стол для экипажа и приглашенных. Дальше полет протекал без помех, по Колыме шли до дома, где нас ждали жены и дети.

Полярная Почта

Бурый Сергей. Воспоминания.

Опасность столкновения (мыс Баранова)