Полярная Почта

Бурый Сергей Степанович, страница в разделе "Личные и семейные архивы".

Часть 1.

Сквозь метели и пургу
Через горные отроги
Я уже не побегу
Вдаль, оттаптывая ноги
По кусочкам жизнь краду
Над судьбой своей не плачу
Я нашел свою мечту
Я нашел свою удачу

(Ю. Карпов)

В войсковой части, в которой я служил командиром корабля тяжелого морского самолета американского производства марки ПБН-1 (патрульный бомбардировщик ночной) фирмы «Каталина», нужно признаться, летчикам приходилось летать редко. Это сказывалось на пилотажном мастерстве. Известно, что хорошая летная подготовка достигается за счет практики. Занятия теоретической подготовкой в часы командирской учебы мало чего давали для практики полетов, стало ухудшаться мастерство, приобретенное в ходе войны. Наша часть находилась в городе Поти на берегу Черного моря, я уже женился к тому времени. В части часто организовывались спортивные мероприятия, массовые выезды на рыбную ловлю, охоту на пернатую дичь. Служить было легко.

Но для летчиков, кроме всего прочего, нужны полеты: днем, ночью, в любой обстановке. Естественно, возникали роптания, недовольство высказывалось командиру части подполковнику Крученому на собраниях, в личных беседах. Неожиданно для меня наступил день, когда в моей летной работе произошли изменения в лучшую сторону. Меня командировали на летную стажировку в Арктику в полярную авиацию.

Сначала нас собрали в Москве, где опытные полярные летчики приняли у нас практические и теоретические зачеты на пассажирском самолете Ли-2. Нам вручили пилотские свидетельства гражданской авиации и распределили по экипажам вторыми пилотами. В это время из пос. Нижние Кресты Нижне-Колымского р-на пассажирским рейсом прибыл экипаж полярной авиации Чукотского авиаотряда командира корабля Ястребова Ивана Андреевича, моего хорошего друга. Мы вместе с ним учились в ФЗУ, одновременно занимались в центральном аэроклубе в г. Ленинграде, а во время войны служили в 118-м авиационном полку под Мурманском. При встрече с И. Ястребовым возникла мысль влиться в его экипаж вторым пилотом, второго пилота Коломийца отпустить в отпуск. Для того, чтобы осуществить такую идею, нам пришлось обратиться к командиру московского авиаотряда Илье Павловичу Мазруку. Выслушав нашу просьбу, Илья Павлович разрешил войти в состав экипажа Ястребова, лететь на Чукотку и проходить стажировку, пожелав мне хорошо полетать и набраться опыта.

С Ильей Павловичем Мазруком, героем Советского Союза мне приходилось летать стрелком-радистом в годы войны, когда он был командиром отдельной авиагруппы. Я не касаюсь его летной работы, так как летчик он был мастерский. А вот как руководителя его знали только полярники, которым приходилось с ним общаться. Он никогда не повышал голос, но, в тоже время, в его речи чувствовалась непреклонность, воля, что заставляло вслушиваться в его слова. Если приходилось ночевать где-нибудь в аэропорту, где был и Илья Павлович, то всегда тянуло к его комнате, где всегда было полно людей, уютно и весело. Он был хороший рассказчик, приводил в восторг своими историями, случаями из жизни. Не смотря на свое высокое положение, он был всегда прост в обращении, что не хотелось с ним расставаться.

Через три дня мы вылетели на Чукотку, сначала в направлении Архангельска, а потом на восток. Следуя из Амдермы в аэропорт Дудинка, возникла сложная погодная обстановка: Дудинка закрыта, а/п Диксон закрыт туманом, а/п Игарка на пределе, запасной аэродром Надежда закрыт туманом. Положение складывалось не в нашу пользу, но посадку где-то надо было производить, хотя и небезопасно, тем более, что на борту — пассажиры с детьми. После переговоров с диспетчерами Дудинки и Игарки, Ястребов принимает решение следовать в Игарку, где погодные условия несколько лучше для посадки, чем в других аэропортах, да и горючее на исходе.

При подходе к аэродрому «Игарка» туманом неожиданно закрывается посадочная полоса, но нас принимают на закрытый аэродром, так как другой возможности для нас не предвидится. Руководитель полетов по микрофону старается успокоить экипаж, внушить уверенность в их действия. Экипаж Ястребова сосредоточен, все спокойны, чувствуется, что в сложной обстановке они уже не в первые. Мне понравилось, что все четко выполняли команды командира. С первого захода мы не смогли произвести посадку, и только на четвертом заходе смогли разглядеть огни на полосе и благополучно сели. По рации услышали благодарность за посадку от руководителя полетов и приглашение на обед.

Командир корабля И. А. Ястребов был своеобразный человек, любопытно загадочного нрава, любил пошуметь на членов экипажа на земле и в воздухе, хотя в том и не было необходимости. Его белая, как лен шевелюра непокорно торчала на голове. А несколько рыжеватое лицо, грубый, хриповатый голос делали его лицо свирепым и злым. На самом деле это было только кажущееся явление. На самом деле Иван Ястребов был добродушным, простым человеком, а его постоянная улыбка и заразительно звонкий смех действовали на собеседников располагающе. Единственный золотой зуб, который особенно здорово был виден, когда он смеялся, привил ему «на вечно» кличку «Иван — золотой клык», на что он не обижался, а смеялся еще громче.

И так я приступил к полетам в Арктике в должности второго пилота на самолете «Ли-2» с командиром корабля И. Ястребовым. Первое время мы работали на ледовой разведке на проводке кораблей, перевозящих грузы различного характера из Владивостока в различные точки арктического бассейна. Через некоторое время экипаж Ивана Ястребова был утвержден на морскую машину (гидросамолет) американской конструкции «Каталина» (КМ-2), для ведения ледовой стратегической разведки в бассейне северного ледовитого океана в направлении полюса и обратно с посадкой на другом аэродроме. Продолжительность таких полетов составляла 25-30 часов. Все такие полеты для меня были большой школой, я приобрел навыки, которые мне очень пригодились впоследствии. Экипаж Ястребова меня не только учил летать, но и учил спокойно оценивать обстановку, искать единственно верное решение в сложной ситуации северных полетов. При этом уважать людей, быть человечным, чувствовать их нужду и помогать в трудную минуту.

Как-то в экипаже И. Ястребова произошел такой случай. При рулении от берега на гидросамолете «Каталина» после запуска мотора самолет стало разворачивать так, что столкновение с каменистым берегом поплавка самолета, казалось, было неминуемо. Ястребов дает команду:
— На плоскости!
Это означало, что два человека из экипажа, как правило, штурман и радист, быстро выбегают на противоположенную плоскость, создавая крен, чтобы поплавок самолета не ударился о берег или другие препятствия, а прошел над ними. Штурман самолета Коля Черкасский из кабины штурмана выскакивает наверх лодки и бежит в направлении хвостовой части, чтобы затем выбежать на плоскость. Вот здесь и произошло неповторимое чудо: Николай пробегает между двух работающих моторов и вращающихся винтов и устремляется на плоскость, поплавок самолета прошел над препятствием, миновав столкновения. Ястребов, как увидел, что Николай побежал между работающих винтов, испуганно закричал и закрыл лицо руками. Экипаж был настолько перепуган случившимся, что некоторое время люди не могли разговаривать. Все были удивлены, как смог Черкасский остаться живым, когда между работающими винтами всего сантиметров 40. Работающий винт только прорвал комбинезон, не поранив руки. Ястребов отменяет вылет, дает команду праздновать, отмечать второе рождение штурмана Коли Черкасского. Момент был критический, но счастье было на стороне экипажа.

Время моей стажировки подходило к концу, я полюбил Арктику всем сердцем и душой, пожелал остаться в Чукотском авиаотряде для прохождения дальнейшей военной службы. При разговоре с заместителем командующего по летной подготовке полковником Пискаревым Н. Ф. я высказал свое желание, остаться служить в Чукотском отряде полярной авиации. Просьба моя была удовлетворена. Я был счастлив.

Полярная Почта

Бурый Сергей. Воспоминания.

Командировка в Арктику (лето 1952 г.)