Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Кравченко Е. Д. Карпий В. М. С Антарктидой — только на «Вы»

 Записки летчика Полярной авиации-2.jpg
 Записки летчика Полярной авиации-1.jpg
Посвящается 50-летию отечественных исследований Антарктиды
Кравченко Е. Д. Карпий В. М.
С Антарктидой — только на «Вы»: Записки летчика Полярной авиации / Кравченко Е. Д., Карпий В. М. — М.: «Издательский дом «Парад», 2006. — 688 с.


Эта книга о мужестве и героизме, о верности долгу и высочайшем профессионализме, о победах и поражениях, одержанных летчиками отечественной Полярной авиации в небе Арктики и самого сурового, загадочного и жестокого материка Земли — Антарктиды. В книге нет ни одного вымышленного персонажа, ни одной выдуманной истории — в ней правда и только правда, рассказанная одним из самых выдающихся полярных летчиков страны Е. Д. Кравченко.
Каждый из читателей найдет в ней для себя то, что хочет, если ему близки такие понятия, как романтика, любовь к небу и высоким широтам, честь, совесть, дружба...
В этой книге собрана мудрость нескольких поколений авиаторов, служивших верой и правдой делу освоения высоких широт. В ней — пример того, как можно и нужно прожить свою жизнь...


УДК 91/882 ББК 26.89(0)/84(2Рос-Рус)
© В. Д. Кравченко, 2006 © В. М. Карпий, 2006 ISBN 5-8061-0068-5


  1. К читателям [3]
  2. Вместо предисловия [5]
  3. От авторов [7]
  4. Первая встреча [13]
  5. Прощание с иллюзиями [17]
  6. Посадка с неисправным шасси [21]
  7. Идем на «Восток» [25]
  8. В погоне за тенью [34]
  9. Ошибка на «Комсомолке» [38]
  10. Черная дыра [43]
  11. На одном крыле [48]
  12. Письма домой [55]
  13. «Золотая» осень [57]
  14. Пурга [59]
  15. Летим к Солнцу [61]
  16. Лыжи с фторопластом [65]
  17. О пользе труда [67]
  18. Со взрывчаткой на борту [69]
  19. Полет с красными лампочками [82]
  20. Остаемся на новый сезон [101]
  21. Минирую карниз [104]
  22. Домой! [105]
  23. Как все начиналось [109]
  24. Из воспоминаний М. И. Шевелева (1989 год) [109]
  25. Выбираю свой путь [113]
  26. Ледовая разведка [117]
  27. На поиск — с «мечтателем» [128]
  28. Из воспоминаний М. И. Шевелева [131]
  29. Уроки «стариков» [132]
  30. Из воспоминаний И. П. Мазурука [134]
  31. Хорошая работа [137]
  32. Из воспоминаний М. И. Шевелева [139]
  33. Взлет «по-полярному» [140]
  34. Избушки на курьих ножках [147]
  35. Из воспоминаний М. И. Шевелева [151]
  36. В Нагурской [151]
  37. Из воспоминаний И. П. Мазурука [153]
  38. На «бревне» [156]
  39. Возвращение [158]
  40. Сюрприз под Новый Год [165]
  41. Прощай, «Полярка» [168]
  42. Из архива Д. Ф. Островенко (1970 г.) [170]
    Письмо к Л. И. Брежневу [170]
  43. Из воспоминаний М. И. Шевелева [173]
  44. Будем жить [176]
  45. Из воспоминаний М. И. Шевелева [177]
  • Как менялись акценты [181]
  • По морям и океанам [185]
  • Инспекционный рейс [192]
  • Восток — дело тонкое [198]
  • Подарок судьбы [201]
  • Разлетаемся «по углам» [206]
  • «Грязное» топливо [208]
  • Загадка «Вилки» [214]
  • «Обь», чай и Москаленко [218]
  • День «икс» [221]
  • Спасение с «пересадкой» [223]
  • Хуже нет, чем ждать [224]
  • Обстоятельства — против нас [230]
  • Плотников и его эпопея [233]
  • «Зимовка» на зимовке [235]
  • Летчики-водопроводчики [238]
  • Трещина на «кабане» [239]
  • Фляжка из нержавеющей стали [246]
  • Когда дела идут и вкривь, и вкось [257]
  • Осечка [263]
  • Над хаосом [265]
  • «Гейзеры» в горах Страткон [269]
  • В пустыне [272]
  • Спасти человека [278]
  • Дурак с инициативой [298]
  • Потери [301]
  • Даешь «двадцать четвертую»! [302]
  • Загадка гибели Заварзина [307]
  • Авиацию «нельзя насиловать» [317]
  • Идем на помощь полякам [325]
  • По лезвию бритвы [328]
  • На бюрократических рельсах [330]
  • Удары судьбы [335]
  • Гости из Москвы [345]
  • Неожиданный подарок [349]
  • Решение на вылет [351]
  • В «плену» у капитана «Гижиги» [354]
  • Антарктический отряд: планы и перспективы [357]
  • Сюрпризы, сюрпризы [364]
  • Антарктическая легенда [376]
  • Удар в спину [414]
  • В отступление от правил [420]
  • Опять аврал [423]
  • Бери больше — вези дальше [430]
  • В лапах «ротора» [435]
  • Неоправдавшийся прогноз [439]
  • О бане [441]
  • В гостях у австралийцев [442]
  • Верь интуиции [444]
  • Рейс на купол «С»[447]
  • Без промежуточной посадки [450]
  • На финише [454]
  • «Играющий тренер» [456]
  • Странное назначение [461]
  • В ловушке [463]
  • Спасательная экспедиция [465]
  • Стоит ли лезть на рожон? [466]
  • Еще одна потеря [471]
  • Как мы «выпрыгнули» из реки [472]
  • "Песчинка" в космосе [475]
  • Рейс в неизвестность [479]
  • Гибель экипажа Петрова [487]
  • Ил-76ТД — первый визит [494]
  • Из дневников В. Карпия, участника первого сверхдальнего перелета Ил-76ТД из Москвы в Антарктиду [495]
  • Легких экспедиций не бывает [516]
  • На «Дружной-3» [530]
  • На охоту за «Дружными» [533]
  • Чудеса бухты Нурсель [536]
  • Прощание с «808-й» [540]
  • Встреча с министром [544]
  • Осталось три Ил-14 [557]
  • Годен. По индивидуальной оценке [565]
  • Театр абсурда [568]
  • Испытания «Чебурашки»[570]
  • Там, где никто не летал [571]
  • Тяжкий груз «Метелицы» [575]
  • Маховик раскручивается [578]
  • Пожар [582]
  • В гостях на «Халли-Бей» [587]
  • Неожиданный «гость» [589]
  • Героизм есть героизм [592]
  • О нашем «комиссаре» [598]
  • Неожиданное приглашение [599]
  • Во власти врачей [600]
  • Загадка Голованова [602]
  • Ил-14: легендарная эпопея завершена [610]
  • Вместо эпилога [615]
  • Командиры летных отрядов и их заместители в Советских и Российских антарктических экспедициях [619]
  • Иллюстрации (вклейка 1)
  • Иллюстрации (вклейка 2)

  • Подарок судьбы


    Первого января 1973 года у всего научного состава «Молодежной» выходной день, но на нас эта роскошь не распространяется. Надо готовить машину к полету в «Мирный», поэтому, поспав четыре часа, едем на аэродром.

    Вечером встретились с Израэлем. Торопить он нас не торопит, но по всему видно, что ему не терпится улететь в «Мирный», по пути проинспектировав австралийскую станцию «Моусон». Мне все больше и больше он нравится своим подходом к делу. Кажется, нет профессии, в которой бы он был дилетантом. Блестяще разбирается во всех науках, которые представлены, здесь в Антарктиде, учеными и специалистами самых разных НИИ. Его видение и понимание того, кто чем занимается, очень быстро расставляет всех участников экспедиции по важности работ. Впрочем, никто и не пытается ему возражать, когда он ведет разбор того, что видел, — аргументация Израэля безупречна.

    Он встретил нас с Москаленко радушно и тепло, предложил чаю:

    — Ну что, когда пойдем в «Мирный»?

    — Вы собираетесь по дороге где-то останавливаться? — Москаленко поджимают сроки и любая задержка по пути нам ни к чему.

    — Да, хотелось бы посетить «Моусон» и заглянуть на ледник Эймери. Вы же знаете, в этом году мы там планируем значительно расширить исследования.

    — Твое мнение, Евгений? — Петр Павлович четко выполняет летные законы. Я — командир корабля, и решение на вылет принимать мне.

    — Если хотите лететь, то подъем — в три часа. Взлетать будем, пока работает стоковый ветер и полоса держит машину.

    — Договорились, — подводит итог Израэль.

    Но взлетели только в семь утра — дает себя знать старая «болезнь»: долгие проводы, прощание, последние указания у трапа. Когда подошли к «Моусону», ни одной подходящей посадочной площадки найти не удалось. Весь район изрезан глубокими трещинами. Поэтому, покачав крыльями австралийцам, уходим на Эймери. Посадка в районе прошлогодней базы, короткий осмотр, взлет. И снова Израэль меня поражает умением схватить суть проблем, которые неизбежно возникнут перед теми, кто готовится сейчас к выгрузке на этот ледник. Его высказывания, четкие, лаконичные, предельно рациональны.

    От «Дейвиса» погода начинает портиться, и на западном шельфе залезаем в настоящий ад: сырая облачность, болтанка, обледенение, скорость ветра, бьющего нам в лоб, достигает ста сорока километров в час, а горючее мы сожгли, кружась над «Моусоном» и при заходе на «Эймери». Москаленко молчит, в этом молчании угадывается немалое напряжение, но в управление Ил-14 он не вмешивается. Антарктида словно устала сиять и радовать нас своими красками — весь видимый мир оделся в серое. Исчезли тени, полутени.

    «Хорошо, что аэродром в «Мирном» я знаю, как самого себя», — эта мысль успокаивает. Лампочки топливомеров горят ровным красным светом, но уже виден Хасуэлл. Садимся с ходу, хотя после зимовки здесь еще ни один самолет не приземлялся, а мне очень хотелось посмотреть ВПП сверху. Но топливо, топливо... Все обошлось, как нельзя лучше, — и посадка, и пробег, и заруливание на стоянку прошли мягко, машину нигде даже не тряхнуло. И тут же навалились сумерки, тусклые, серые.

    — Аэродром посмотрим завтра, — решил Москаленко. — Если будет летная погода, на «Восток» надо лететь как можно быстрее: на станции почти не осталось продовольствия. Да и у Израэля времени остается очень мало, а работы — много.

    Утром погода улучшилась, все снова засверкало. Москаленко, наш экипаж, авиатехники сразу после завтрака на вездеходе помчались на аэродром. Приехали.

    — Давай-ка, Женя, пройдемся по вчерашнему следу, — предложил командир отряда, — посмотрим, как себя ВПП чувствует.

    — Пошли.

    Вот первое касание основных лыж, здесь мы опустили лыжонок, а это что?! След обрывается у края глубокой и широкой трещины и продолжается за ней. Чувствую, как сердце начинает биться быстро-быстро, словно я не в «Мирном», а на «Востоке».

    — Осторожно, по своим следам уходим к вездеходу, — голос Москаленко спокоен.

    Возвращаемся к вездеходу, обвязываемся страховочной веревкой. Я, как самый легкий, со снегомерной пешней пойду впереди, следом за мной — Москаленко, замыкающим — Толя Дуксин. В нем весу в антарктической одежде больше ста двадцати килограммов, и, если я провалюсь в трещину, они с Москаленко должны удержать меня в качестве противовеса.

    Снова повторяем пройденный путь по следу нашей машины. Дважды пешня свободно пробивает снежный наст, значит, под нами трещины. Осторожно обходим ту, которую Ил-14 проскочил на скорости, это и спасло нас — снежный мост рухнул через мгновение после того, как мы миновали его. Осматриваем трещину. Бездна, глубокая бездна.

    — Если бы лыжонок провалился, машина врезалась бы в стену льда, и кабину летчиков просто смяло бы.

    Но Москаленко вносит коррективы в мой вывод.

    — Если бы мост рухнул под нами, я не уверен, что в живых вообще осталось бы большинство из тех, кто был на борту. Пошли дальше...

    Снова пешня уходит в пустоту под снегом — раз, другой.

    — Эй, Нансен, ты что остановился? — окликает меня Москаленко.

    — Кажется, здесь большой разлом.

    — Обходи.

    Почти полдня ушло у нас на то, чтобы оконтурить зону трещин, которые прошли по аэродрому. Видимо, зимой была мощная подвижка льда. «То, что мы приземлились в зоне трещин и остались целы, можно считать подарком судьбы, — подумал я. — Антарктида остается верной себе, сюрприз может подбросить в самом неожиданном месте и в неподходящий момент. Хотя, когда это беда приходила вовремя?!»

    — Нансен, что задумался? — окликнул меня командир отряда. — Выруливай градусов на десять левее! Пощупаем лед там.

    «При чем здесь Нансен?» — удивился было я, но времени на выяснение нет. Я прощупываю лед, начиная от барьера, слегка изменив направление ВПП. Кажется, угадали — под снегом сплошной лед.

    — Начнем укатывать полосу под углом к старой, — Москаленко спешит. — На детальное обследование льда нет ни времени, ни людей. Слава! — кричит он нашему авиатехнику, — начинай!

    Преловский зимовал в «Мирном», освоил все виды движущихся механизмов и машин. По мере сил следил за состоянием аэродрома, но что он мог сделать один?! И вот теперь Слава начинает гладилкой, прилепленной к трактору, утюжить новую ВПП. Один проход, второй...

    — Кажется, все в норме, — замечаю я. — Пойду к машине?

    — Погоди, сначала с Преловским поговорим, наметим, где расчищать новые стоянки, — останавливает меня Москаленко и машет авиатехнику, — Слава!

    Тот останавливает трактор, спрыгивает и... исчезает. Был и нет. От тишины ломит в ушах, ее нарушает только тихонькое пофыркивание трактора. Преловский исчез бесследно и беззвучно.

    — Женя, Толя, страхуйте меня, — Москаленко ложится на снег и ползет к тому месту, куда спрыгнул Преловский. Мы с Дуксиным по-альпинистски стравливаем веревку, которой он обвязан. Близко подходить к Москаленко нельзя — не известно, как проходит трещина, в которую провалился Преловский.

    Наконец, Москаленко достигает цели.

    — Жив! — кричит он нам. — Бросайте веревку!

    Я отвязываюсь и швыряю ему свой конец. Он ловит его и спускает в трещину.

    — Тащите!

    Осторожно начинаем вытаскивать Преловского. Вот над поверхностью снега показалась его голова, он подтягивается и выползает на снег. Также, по-пластунски, оба отползают от опасного места, и вот мы уже тискаем в объятиях спасенного.

    — Он молодец, — Москаленко широко улыбается. — Успел стать «в распорку», руки-ноги раскинуть, его и заклинило неглубоко. А то ушел бы черт знает куда. Дна этой пропасти я не увидел.

    — Нет, Петр Палыч, вы мне объясните, — горячится Преловский, — я же на тракторе дважды здесь прошел... Гладилка проскочила!

    — Слава, спрыгнув, ты создал точечную нагрузку на снежный наст — он и не выдержал.

    — Ну, девка! — Преловский явно имеет в виду Антарктиду. — Везде достанет!

    — Моли Бога, что цел остался, — Дуксин прав, Преловский отделался несколькими ушибами, а могло быть гораздо хуже.

    — Придется начинать все сначала, — Москаленко протягивает мне конец веревки. — Запрягайся, Нансен!

    — Петр Палыч, почему Нансен, а не Амундсен? — меня разбирает любопытство. К тому же я знаю умение Москаленко давать прозвища: припечатает, так надолго. Теперь мне точно предстоит быть «Нансеном». Хорошо, если только в этой экспедиции.

    — А ты книжки про Нансена читал?

    — И про Амундсена тоже.

    — Вот на досуге и сравни обоих. Пошли. Чем тебе Нансен не нравится? Героическое имя!

    На новом месте тоже обнаруживаем несколько трещин. Пробуем бутить их пустыми бочками, но они уходят в какую-то неизвестную глубину. Снова поиск и снова трещины... Наконец, находим узкую полоску ледника между озерком и трещинами, на которой разбиваем ВПП. Израэль, видя, сколько и как мы работаем, молчит, но его нетерпение нам понятно — время уходит, а мы должны доставить комиссию на «Восток», потом к американцам — на географический Южный полюс, где расположена их станция «Амундсен-Скотт», и успеть вернуться обратно, до отхода корабля в Австралию или Новозеландию на пополнение топлива.

    Ко всем неприятностям добавляется еще одна — в «Мирном» синоптическую службу упразднили и прогноз погоды приходится запрашивать в «Молодежной», которая находится за 2250 км. Но деваться некуда — запрашиваем, и я назначаю вылет в час ночи. Кстати, это лучшее время в летний период.

    Смотрю на часы, сообщаю свое решение экипажу, который работает на самолете:

    — Едем в «Мирный». На сон остается совсем мало времени...

    Пред.След.