Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Стругацкий В. Дороги во льдах

(Продолжение. Начало в номерах за 14, 21, 28 сентября и 5 октября)

В Питере сначала я даже удивлялся: звоню в выходной день Сергею Фролову на мобильный, а он говорит: «Я в институте - на дежурстве».

- Сторожем подрабатываешь?

- Точно, сторожем - льды тут круглосуточно сторожим.

Поводыри

Суда и днем и ночью в любой день недели выбираются изо льдов у берегов Сахалина - везут нефть в Юго-Восточную Азию, идут из Дудинки в Европу с норильской рудой. Капитаны привыкли, что из Петербурга, из Арктического и антарктического научно-исследовательского института, каждый день прямо к ним на ходовой мостик поступают спутниковые карты распределения льдов, уже расшифрованные прогнозистами, поступают прогнозы погоды и ледовой обстановки, навигационные рекомендации. А иногда - благо спутниковая связь налажена - прямо с борта звонят в ААНИИ: уточнить маршрут движения.

Вот уже третью навигацию с помощью этой информации суда горно-металлургического комбината «Норильский никель» круглый год ходят в Дудинку без ледоколов. Для этих плаваний в Финляндии построены пять сухогрузов со специальной системой, позволяющей увеличить ледопроходимость без увеличения мощности двигателей. В испытаниях в зимних льдах Карского моря первого из них - так и названного «Норильский никель» - Сергей Фролов участвовал в 2006 году.

...Ну а пока на полюсе Сергей Фролов радовался тому, что удалось туда добраться без ледокола, и пытался объяснить мне, как благодаря накопленной за эти годы информации об Арктике караваны судов начнут ходить из Европы в Азию напрямую, выбирая наиболее оптимальный путь, мысли в мою голову полезли невеселые.

Я почему-то вспомнил, какой удручающей оказалась недавняя - всего две недели прошло - встреча с Певеком.

Облупленные пятиэтажки с разбитыми окнами, кое-где заколоченными досками крест-накрест. Обрывки занавесок трепещут на ветру. В общежитии, куда нас поселили, по кухне мечутся громадные крысы. Они порой выбегают на крыльцо, чтобы погреться на солнышке. На нас вообще ноль внимания - похоже, здесь им вольготнее, чем людям.

Казалось, мы попали в оставленный нашими войсками и разбомбленный фашистами город.

До этого я последний раз был в Певеке в 1983 году, когда на восточном участке Северного морского пути во время небывало тяжелой навигации застряли десятки судов и даже атомные ледоколы не могли вытащить их из ледового плена. Льды тогда раздавили теплоход «Нина Сагайдак».

В те годы Певек был многолюдным, живым. В аэропорту один за другим садились самолеты. В Чаунскую губу, теперь забитую ржавыми остовами судов, заходили сухогрузы. Во всех пятиэтажках светились окна.

Славные времена, когда по Севморпути ежегодно перевозили по 17 миллионов тонн грузов и одновременно на трассе работали не десятки, а сотни судов, остались в прошлом.

И Диксон выглядит почти так же, как нынешний Певек.

А Сергей рассказывает мне о том, что по морям нашей Арктики и Северному Ледовитому океану можно будет ходить чуть ли не круглый год, да еще по самым высоким широтам.

Какой в этом смысл, если российский Север в таком запустении и последние старожилы стараются уехать? Знать бы - куда.

Фролов, конечно, по арктическому побережью походил и полетал куда больше моего. И на Диксоне, и в Певеке бывал много раз. Но он убежден, что российский Север неминуемо оживет, возродится. И повторяет хрестоматийную фразу: «Без Арктики у России нет будущего», говорит о разработанной правительством арктической стратегии, о том, какой интерес к этим огромным заснеженным пространствам проявляют исследователи и политики, геологи и экономисты самых разных стран. И отстаивать свои политические и экономические интересы России неминуемо придется. А сделать это без надежных и разнообразных судоходных трасс, без досконального знания ледовой и гидрометеорологической обстановки, без возрождения портов и создания мощного арктического флота не удастся. Так уж случилось, что в самый торжественный момент нашей экспедиции «Арктика-2005», когда мы все-таки добрались до полюса, мысли полезли в мою голову совсем не праздничные.

Надо их быстренько разогнать. И пора обедать.

На полюсе - смена белья

Только собрался из каюты выходить, как ожила трансляция:

- Добрый день. Сегодня 30 августа. Судовое время 11 часов 30 минут. Участники рейса приглашаются на обед. Прослушайте информацию о рейсе. Судно находится в Северном Ледовитом океане в точке с координатами 89 градусов 58,6 минуты северной широты и 53 градуса 05 минут восточной долготы... Прослушайте объявление. Сегодня санитарный день для экспедиции. Смена белья с 16.30 до 17.00. Благодарю за внимание. Приятного аппетита.

Так что на полюсе буду спать на чистом белье. Правда, с полюса мы уже за ночь съехали - из-за сильного дрейфа.

А после обеда только спустился на лед - и началась какая-то кутерьма.

Матросы чертыхались из-за того, что я попросил капитана установить на льдине огромный деревянный столб со стрелками-указателями: до Москвы с вершины планеты расстояние 3848 километров, до Санкт-Петербурга - 3348 километров, а до Южного полюса - 20 005 километров.

Потом матросы чертыхались уже по другому поводу, но в тот же адрес. Я просил помочь пробить майну, чтобы желающие могли в ней искупаться. Ну и конечно, чтобы сделать пару кадров. А капитан потребовал, чтобы соорудили еще деревянный трап и для страховки принесли канат: «Купальщика обязательно обвяжите веревкой, а то еще утонет. Тогда нам не то что новые ордена дадут - старые поснимают».

В результате, как всегда, выручил научно-оперативный отряд Сергея Фролова. А точнее, один из его лучших представителей. Просверлил майну начальник ледоисследовательской группы Анатолий Клейн.

Толя посинел от мороза. Он до этого еще земную ось в точке полюса высверливал.

- Теперь неизвестно, вокруг чего наша Земля будет вращаться, - вздохнул Толя, выдергивая здоровенного ледяного «кабана» из лунки.

Словом, подняли флаг России, зачитали телеграммы, рассказали на митинге сами себе о своих научных достижениях…

- Самостоятельное достижение полюса на «Академике Федорове» мы посвящаем памяти академика Евгения Константиновича Федорова - одного из самых известных советских полярников, зимовавших на первой в мире дрейфующей станции - папанинской, - сказал на митинге начальник экспедиции Иван Фролов. - Евгений Константинович внес огромный вклад в развитие гидрометеорологической службы нашей страны, многие годы ее возглавлял, даже в последние годы своей жизни он бывал на дрейфующих станциях «Северный полюс», всегда помогал тем, кто работал на полюсах Земли.

Потом в майну опустили бронзовую капсулу. В ней - судовая роль «Академика Федорова» с полным списком всех 129 участников экспедиции.

Первому свидетельство о достижении полюса начальник экспедиции вручил ледовому разведчику Андрею Масанову - десятки часов за последнюю неделю висел он в воздухе, отыскивая для «Академика Федорова» дорогу среди тяжелых льдов.

- Между прочим, я шестой раз на полюсе, - с гордостью заметил Масанов. Он не раз выводил суда из ледового плена в Арктике и Антарктике.

Потом поводили вокруг земной оси хороводы, отсчитывая, сколько кругосветных путешествий совершили.

Но минут через десять все опять бегали вокруг земной оси - уже для теле- и кинооператоров. И наконец, промерзнув, пошли отмечать.

Как раз к этому моменту Толя с майной покончил. Но желающих купаться на льду не осталось.

Я бегал по пароходу в поисках «жертвы».

В конце концов нырнуть согласился океанолог Андрей Попов. И даже принес с собой громадный разрисованный лист ватмана. В «шапке» надпись «Северный полюс», а пониже дата, температура воздуха (минус 13) и воды (минус 1). Словом, кадр получился.

- Тело как новенькое - просто резиновое, - пыхтел Попов, обтираясь махровым полотенцем.

Когда герой-полярник радостно бултыхался в лунке, женская часть экипажа явно оживилась и сыпанула с борта на лед. А кто-то из моряков, высунув хмельную голову в иллюминатор, заорал:

- Ленка! Ты в город?.. Подожди. Вместе пойдем.

То ли шутил, то ли так напраздновался, что забыл, где пароход ошвартовался: на полюсе, в Кейптауне или в Бремерхафене.

Сергей Фролов предложил «подвиг» отметить с научно-оперативным отрядом. От такого заманчивого предложения невозможно отказаться.

Пред.След.