7 сентября 2009 года в точке с координатами 81 градус 33 минуты северной широты и 164 градуса 31 минута западной долготы был поднят флаг над 37-й российской дрейфующей станцией. Именно спутниковые данные, которые каждый день поступали на борт атомного ледокола «Ямал», и помогли «сократить время на шараханье по океану». Технология поиска льдин для дрейфующих станций явно совершенствуется, да и опыта с каждым годом прибавляется, но главное, появляются совершенно новые технические возможности, возможности связи, позволяющие не ждать по несколько дней, как было в предыдущие наши арктические рейсы, данных о движении льдов, а получать их практически в режиме реального времени и в любой момент «отлавливать» приглянувшиеся льдины.
Профессия: океанолог-грузчик
Но никогда не выходит, чтобы все гладко. С поисками льдины не мучились, так с грузовыми операциями хлопот оказалась масса. Атомный ледокол, в отличие от научно-экспедиционного «Академика Федорова», курсирующего то в Арктику, то в Антарктиду, к перевозке грузов приспособлен приблизительно так же, как верблюд к игре в хоккей. У него нет грузовых трюмов, и все станционные строения во время эвакуации «СП-36» сначала пришлось разбирать на льдине, подтаскивать к борту, поднимать, укладывать каким-то образом на верхних палубах, а когда подошли к месту высадки следующей станции, «крутить кино в обратную сторону»: разгружать щиты, собирать домики, растаскивать их по местам. Так что эвакуация «СП-33» и высадка «СП-34» на родном «Академике Федорове» в нашей экспедиции 2005 года - это просто «орешки». Ведь тогда мы собирали щитовые домики еще по пути в Арктику - в трюмах и на палубах - и уже вертолетом их готовенькими ставили на льдину. Считайте, просто курортный отдых.
- А тут еще нам с моим сотрудником Женей Гришиным пришлось стать «королевами бензоколонок», - веселится теперь Фролов. - На «Федорове» мы везли в трюме бочки с горючим. Их в «авоську» запихал - и вертолетом на льдину. А здесь чуть ли не тысячу бочек пришлось заполнить солярой на льду, шлангом из танков ледокола. Ну заливку бочек нам не доверяли: этим занимались спецы - механики из экипажа «Ямала». А вот закручивать потом на них пробки, выгружать из сеток и расставлять на сепарацию по 70 бочек на поддон - для этого вполне годятся и научные сотрудники. Так что к вечеру руки у всех висели ниже колен. А запах солярки в нас так въелся, что до сих пор меня преследует.
О том, что во многом именно благодаря его научно-оперативному отряду экспедицию удалось провести в небывало короткие сроки - всего за четверо суток добрались из Мурманска до вынесенной к берегам Гренландии «СП-36», а потом всего трое с половиной суток заняла дорога до района высадки «СП-37», хотя это расстояние в тысячу миль, - Сергей Фролов не распространялся. Он лишь сказал: «Переходы были изумительные - спокойные. Удалось не вляпаться в многолетние льды. Мы летели по 12 узлов. И не шли быстрее, только опасаясь, что котлеты из тарелок повыпрыгивают».
22 августа «Ямал» вышел из Мурманска, а вернулся уже 16 сентября. Хотя за это время прошел по Западному полушарию 3500 миль. Находить самый разумный, безопасный и быстрый путь среди льдов - его обычная работа.
Самая дорогая для полярника награда
- Быстро вы проскочили, - позавидовал я. - Видно, потому, что Арктика теплеет.
- Да кто тебе сказал, что теплеет, - в который раз возмутился Сергей. - Да, Карское море сейчас чистое - суда «Норникеля» бегают без ледоколов. Кромка однолетних льдов аж в районе 84-й широты, выше Земли Франца-Иосифа. Но это на западе. И то это явление временное. А на востоке Севморпути лед интенсивно морозится, и ледовая обстановка в районе Айонского ледяного массива усложняется. С 2007 года лед в Арктике довольно интенсивно нарастает. Хочешь последние данные? Причем не наши, а американские. Так вот. Если в 2007 году минимальная площадь льдов в Северном Ледовитом океане составила 4,1 миллиона квадратных километров, то с тех пор каждый год она увеличивается аж на полмиллиона и в сентябре 2009 года составила уже 5,1 миллиона квадратных километров.
- Ты хочешь сказать, что без работы не останешься?! - съязвил я.
- Ты вроде тоже - тут же отбил мяч Фролов.
…Когда «Ямал» вернулся в Мурманск, на причале его ждал Герой Советского Союза и Герой России Артур Чилингаров. В отличие от руководителей Росгидромета, он нашел время, чтобы специально прилететь в Мурманск и поздравить участников экспедиции с успехом. Хотя как тяжело ему было вырваться из Москвы за неделю до своего 70-летия, легко представить. Но Артур сам просто прекрасно знает, как важна для полярников встреча на причале после любой тяжелой экспедиции. Ну а давно известно - легких экспедиций не бывает. Даже если спустя какое-то время о них начинают вспоминать как о забавном приключении.
В тот день, 16 сентября 2009 года, прямо на борту стоящего у причала «Ямала» специальный представитель президента России по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике вручил Сергею Фролову самую дорогую для полярников награду - знак «Почетный полярник».
…Когда мы ходили с Сергеем Фроловым на «Академике Федорове» к Северному полюсу, «Сибирь» - второй атомный ледокол из серии «Арктика», на котором мы больше двадцати лет назад и познакомились с Сергеем в высокоширотной экспедиции под командованием Артура Чилингарова, - уже давно стояла на приколе. Ее жизнь в полярных льдах оказалась куда короче, чем у знаменитой предшественницы. Хотя она моложе «Арктики» - в свой первый рейс «Сибирь» вышла в 1977 году. А конец этой жизни грустный - с 1993 года знаменитый ледокол замер у
причала в Мурманске. Уже решено отправить его на металлолом.
Но такое уж в нашей стране отношение к старикам. Независимо от того, кто эти старики - люди или пароходы. Умудрились же разрезать на металлолом знаменитый «Ермак» - «дедушку русского ледокольного флота», первый в мире ледокол, построенный еще адмиралом Степаном Осиповичем Макаровым. Мы режем на металлолом суда, которые любая уважающая себя страна превратила бы в музеи и гордилась бы их историей.
Быть может, и из-за того, что бессилен повлиять на бездумное отношение крупнейшей в мире арктической державы к своей полярной истории, Сергей Фролов выбрал тему своей филателистической коллекции - «Ледоколы на Северном полюсе и на дрейфующих станциях». В ней - марки и конверты из разных экспедиций. И первых - совсем далеких: например, высадка «СП-10» атомным ледоколом «Ленин». И тех экспедиций, в которых руководитель лаборатории изучения ледового плавания Сергей Фролов помогал прокладывать судам дорогу в Арктике - до самой макушки нашей Земли, до Северного полюса.
Дороги эти трудно найти. Ну какие посреди Северного Ледовитого океана верстовые столбы и указатели? Лед, лед и лед. А под ним - километры океана. Самого холодного и самого труднодоступного на Земле. Ледяная пустыня.
Прошел, и дорога молниеносно исчезает, захлопываясь за кормой. Но все-таки эти дороги остаются. Остаются на картах. Остаются в архивах. В книгах и статьях. Да и на тех же полярных конвертах. А главное - в памяти людей. И тех, кто рискнул их прокладывать. И тех, кто повторит этот путь.
Профессия: океанолог-грузчик
Но никогда не выходит, чтобы все гладко. С поисками льдины не мучились, так с грузовыми операциями хлопот оказалась масса. Атомный ледокол, в отличие от научно-экспедиционного «Академика Федорова», курсирующего то в Арктику, то в Антарктиду, к перевозке грузов приспособлен приблизительно так же, как верблюд к игре в хоккей. У него нет грузовых трюмов, и все станционные строения во время эвакуации «СП-36» сначала пришлось разбирать на льдине, подтаскивать к борту, поднимать, укладывать каким-то образом на верхних палубах, а когда подошли к месту высадки следующей станции, «крутить кино в обратную сторону»: разгружать щиты, собирать домики, растаскивать их по местам. Так что эвакуация «СП-33» и высадка «СП-34» на родном «Академике Федорове» в нашей экспедиции 2005 года - это просто «орешки». Ведь тогда мы собирали щитовые домики еще по пути в Арктику - в трюмах и на палубах - и уже вертолетом их готовенькими ставили на льдину. Считайте, просто курортный отдых.
- А тут еще нам с моим сотрудником Женей Гришиным пришлось стать «королевами бензоколонок», - веселится теперь Фролов. - На «Федорове» мы везли в трюме бочки с горючим. Их в «авоську» запихал - и вертолетом на льдину. А здесь чуть ли не тысячу бочек пришлось заполнить солярой на льду, шлангом из танков ледокола. Ну заливку бочек нам не доверяли: этим занимались спецы - механики из экипажа «Ямала». А вот закручивать потом на них пробки, выгружать из сеток и расставлять на сепарацию по 70 бочек на поддон - для этого вполне годятся и научные сотрудники. Так что к вечеру руки у всех висели ниже колен. А запах солярки в нас так въелся, что до сих пор меня преследует.
О том, что во многом именно благодаря его научно-оперативному отряду экспедицию удалось провести в небывало короткие сроки - всего за четверо суток добрались из Мурманска до вынесенной к берегам Гренландии «СП-36», а потом всего трое с половиной суток заняла дорога до района высадки «СП-37», хотя это расстояние в тысячу миль, - Сергей Фролов не распространялся. Он лишь сказал: «Переходы были изумительные - спокойные. Удалось не вляпаться в многолетние льды. Мы летели по 12 узлов. И не шли быстрее, только опасаясь, что котлеты из тарелок повыпрыгивают».
22 августа «Ямал» вышел из Мурманска, а вернулся уже 16 сентября. Хотя за это время прошел по Западному полушарию 3500 миль. Находить самый разумный, безопасный и быстрый путь среди льдов - его обычная работа.
Самая дорогая для полярника награда
- Быстро вы проскочили, - позавидовал я. - Видно, потому, что Арктика теплеет.
- Да кто тебе сказал, что теплеет, - в который раз возмутился Сергей. - Да, Карское море сейчас чистое - суда «Норникеля» бегают без ледоколов. Кромка однолетних льдов аж в районе 84-й широты, выше Земли Франца-Иосифа. Но это на западе. И то это явление временное. А на востоке Севморпути лед интенсивно морозится, и ледовая обстановка в районе Айонского ледяного массива усложняется. С 2007 года лед в Арктике довольно интенсивно нарастает. Хочешь последние данные? Причем не наши, а американские. Так вот. Если в 2007 году минимальная площадь льдов в Северном Ледовитом океане составила 4,1 миллиона квадратных километров, то с тех пор каждый год она увеличивается аж на полмиллиона и в сентябре 2009 года составила уже 5,1 миллиона квадратных километров.
- Ты хочешь сказать, что без работы не останешься?! - съязвил я.
- Ты вроде тоже - тут же отбил мяч Фролов.
…Когда «Ямал» вернулся в Мурманск, на причале его ждал Герой Советского Союза и Герой России Артур Чилингаров. В отличие от руководителей Росгидромета, он нашел время, чтобы специально прилететь в Мурманск и поздравить участников экспедиции с успехом. Хотя как тяжело ему было вырваться из Москвы за неделю до своего 70-летия, легко представить. Но Артур сам просто прекрасно знает, как важна для полярников встреча на причале после любой тяжелой экспедиции. Ну а давно известно - легких экспедиций не бывает. Даже если спустя какое-то время о них начинают вспоминать как о забавном приключении.
В тот день, 16 сентября 2009 года, прямо на борту стоящего у причала «Ямала» специальный представитель президента России по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике вручил Сергею Фролову самую дорогую для полярников награду - знак «Почетный полярник».
…Когда мы ходили с Сергеем Фроловым на «Академике Федорове» к Северному полюсу, «Сибирь» - второй атомный ледокол из серии «Арктика», на котором мы больше двадцати лет назад и познакомились с Сергеем в высокоширотной экспедиции под командованием Артура Чилингарова, - уже давно стояла на приколе. Ее жизнь в полярных льдах оказалась куда короче, чем у знаменитой предшественницы. Хотя она моложе «Арктики» - в свой первый рейс «Сибирь» вышла в 1977 году. А конец этой жизни грустный - с 1993 года знаменитый ледокол замер у
причала в Мурманске. Уже решено отправить его на металлолом.
Но такое уж в нашей стране отношение к старикам. Независимо от того, кто эти старики - люди или пароходы. Умудрились же разрезать на металлолом знаменитый «Ермак» - «дедушку русского ледокольного флота», первый в мире ледокол, построенный еще адмиралом Степаном Осиповичем Макаровым. Мы режем на металлолом суда, которые любая уважающая себя страна превратила бы в музеи и гордилась бы их историей.
Быть может, и из-за того, что бессилен повлиять на бездумное отношение крупнейшей в мире арктической державы к своей полярной истории, Сергей Фролов выбрал тему своей филателистической коллекции - «Ледоколы на Северном полюсе и на дрейфующих станциях». В ней - марки и конверты из разных экспедиций. И первых - совсем далеких: например, высадка «СП-10» атомным ледоколом «Ленин». И тех экспедиций, в которых руководитель лаборатории изучения ледового плавания Сергей Фролов помогал прокладывать судам дорогу в Арктике - до самой макушки нашей Земли, до Северного полюса.
Дороги эти трудно найти. Ну какие посреди Северного Ледовитого океана верстовые столбы и указатели? Лед, лед и лед. А под ним - километры океана. Самого холодного и самого труднодоступного на Земле. Ледяная пустыня.
Прошел, и дорога молниеносно исчезает, захлопываясь за кормой. Но все-таки эти дороги остаются. Остаются на картах. Остаются в архивах. В книгах и статьях. Да и на тех же полярных конвертах. А главное - в памяти людей. И тех, кто рискнул их прокладывать. И тех, кто повторит этот путь.