Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Попов С.В. Морские имена Якутии

 01.jpg
 exlibris_popov.jpg

 02.jpg
Попов С.В. Морские имена Якутии. Очерки по топонимии морей Лаптевых и Восточно-Сибирского. – Якутск: Кн. Изд-во, 1987-168 с., ил. 45 к. 10000 экз.
Серединные моря Северного морского пути - море Лаптевых и Восточно-Сибирское имеют богатую и героическую историю исследования. О ней с помощью географических названий этого района рассказывает инженер-гидрограф, почетный полярник С.В. Попов, долгое время занимавшийся их изучением.
Книга одновременно является топонимическим справочником морского побережия Северной Якутии. Она адресована всем, кто интересуется географией и историей полярных стран.

Попов С.В. Морские имена Якутии. НАВСТРЕЧУ СОЛНЦУ

Горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков перешли на свой страх океаны льда и снега, и везде, где оседали кучки в мерзлых степях, забытых природой, закипала жизнь...
А. И. Герцен


Картам и чертежам всегда везло меньше, чем отпискам и другим описательным документам. Они раньше приходили в ветхость от длительного употребления, их первыми уничтожали как только сведения на них устаревали. Не дошли до нас ни Большой чертеж государства российского, ни Генеральный чертеж Сибири, отразившие начало движения «встречь солнцу» русских первопроходцев. А вот составленные по ним описания, в частности «Книга Большому чертежу» 1627 года дошла. Самой восточной рекой в этом описании названа Лена.
Трудно переоценить роль рек в открытии мира и переселении народов. Река не только удобный путь для передвижения, но и кормилица, и защитница, и помощница. Вот почему названия рек обычно самые древние. Для большинства русских рек даже трудно однозначно ответить, из какого языка происходят их названия, но, несомненно, почти все они имеют нарицательное значение — «река, вода».
Не составляет исключения и Лена. Скорее всего это измененное русскими тунгусо-маньчжурское (эвено-эвенкийское) «Елюенэ» — «Большая Река». Хотя кое-кто пытался объяснить происхождение названия великой реки от русского корня «лън» — река при впадении в море течет лениво, образуя самую большую в стране дельту; и даже переносом землепроходцами названия небольшой речки Лены, впадающей в Волхов около Старой Ладоги. Эти мнения совершенно бездоказательны и легко опровергаются. О реке Лин от аманатов племени булешей стало известно в Западной Сибири еще в 1621 году, а о том, что «Лена река впала своим устьем в море» — только в 1629 году. Абсолютное большинство якутских казаков-первопроходцев были выходцами из Поморья, а не с Волхова.
Как грибы после дождя вырастали на Лене и ее притоках острожки и поселения. 25 сентября 1632 года сотник Петр Иванович Бекетов основал в земле Якольской Якутский острог, которому суждено было сразу же стать центром стремительного открытия и освоения Северо-Востока. Тогда же в низовьях Лены, которые якуты называли «Эджигээн», основан Жиганский острог.
Среди его первых поселенцев был тобольский казак Иван Иванович Ребров, к этому времени уже два года собиравший ясак на Лене и ее притоках. Летом 1633 года он с отрядом енисейского пятидесятника Ильи Перфирьева, спустившись по реке, впервые вышел к Северному Ледовитому океану. Часть казаков во главе с Ребровым пошла на запад и открыла устье реки Оленек, другие во главе с Перфирьевым — на восток и открыли устье Яны. Искушение объяснить происхождение названия первой уменьшительным от русского слова «олень» слишком прямолинейно и не убедительно. Не более убедительно объяснение и от якутского «Ёлёнг-нях» — «Осоковая». Вероятно, следует пока остановиться на самом первом толковании А. Л. Чекановского от эвенкийского названия реки-Олон-буквально «брод», тем более что якуты произносят это название почти так же *. Позже по реке стали называться Оленекская протока реки Лены, Оленекский залив, поселение Усть-Оленекское.
А вот река Яна или, как ее называли в XVII веке, Янга, названа, скорее всего, по Янгинскому роду (гусиному: по-юкагирски йангэ — «гусь») юкагиров, который одним из первых на Северо-Востоке принял русское подданство и позже был оттеснен в низовья Индигирки. Такой прием номинации у русских землепроходцев встречается часто. Толкование от эвенского «янг» — «сопка, голец» нам кажется менее вероятным **. Хотя образованное от этого слова название местности за Верхоянским хребтом, а по ней и якутского названия Яны — Джангы, вполне возможны.

* Василевич Г. М. Этнографические наблюдения и лингвистические записи А. Л. Чекановского. — В сб.: «А. Л. Чекановский» — Иркутск, 1962, с. 52.
** Багдарыын Сюлбэ. Топонимика Якутии. Якутск, 1985, с. 92.



В сентябре 1637 года Ребров морем перешел к Перфирьеву на Яну, а затем, после его отъезда с соболиной казной в Якутск, направился на коче на восток. Он первым прошел проливом Дмитрия Лаптева, почему впадающая в этот пролив с юга река названа рекой Реброва. Свое выдающееся морское плавание Ребров завершил открытием реки Индигирки с ее устья. Казаков поразило, что жившие там люди ездили на собаках, и они назвали ее Собачьей. Позже все-таки утвердилось название по эвенкийскому роду индигиров. «Преж меня, — писал Ребров в отписке, — на тех тяжелых службах, на Янге и Собачьей реках не бывал никто — проведал я те дальние службы» *. Ему и невдомек было, что якутские казаки еще в предыдущем году достигли верховьев Индигирки сухопутным путем. На Индигирке Ребров поставил два острожка Усть-Янское и Уяндинское (последнее названо по имени местного князца).
Реброву действительно удавалось то, что не могли сделать другие. Так, в год его возвращения в Якутск, на Индигирку морем пыталась пройти ватага пятидесятника Федора Чюрки. Место южнее мыса Святой Нос, где штормом выбросило на прибрежную отмель его коч, долгое время называлось «Чюркиным разбоем». Теперь это мыс Чуркина.
Позже Ребров возглавлял новую большую экспедицию торговых и промышленных людей на Оленек, дважды туда и обратно ходил морем на Колыму, где по нескольку лет занимал ответственную, должность приказчика. Профессор M. M. Ермолаев считал даже, что Ребров побывал на Новосибирских островах. Однако документального подтверждения это предположение так и не нашло. Сын боярский Иван Ребров умер в 1666 году в Якутске. Его имя помимо реки носит также ледник Реброва на хребте Улахан-Чистай в Буордахском массиве.
До недавнего времени открытия Оленека и Яны приписывались другому выдающемуся казаку-землепроходцу Елисею Юрьеву Бузе. Он побывал на Оленеке двумя — тремя годами позже Реброва, затем сушей вернулся на Лену. Река, неподалеку от устья которой он строил свои кочи, стала называться Бузихой. Теперь она известна под названием река Бёсюке. Вот что о ней сказано в недавно вышедшем географическом словаре-справочнике «Якутская АССР»: «Правый приток р. Лена. Длина 263 км (с Саханджой), площадь бассейна 5780 кв. км. Берет начало в хребте Орулган».

* Белов М. И. Подвиг Семена Дежнева. М., 1973, с. 40.

Строительство кочей задержало выход в море. Как пишет в челобитной сподвижник Бузы Друган Прокофьев (не от его ли искаженного имени происходит название впадающей в Янскнй залив реки Дурганова?): «... Шли по морю до усть Омолоевы реки и тут де их за-мороз взял, не дошел Янского устья и будучи де они, Друганко с Елискою Бузой, на усть Омолоевы речки, поделав нарты, собою поднялись, а что было заводишку, сетей и товаренку, то все тут пометали для нужного нартного пути»*. Таким образом, можно считать, что Е. Буза в 1638 году открыл реку Омолой и назвал ее по имени юкагирского князца, кочевавшего здесь. Получившая по реке название Омолоева губа уже в XVIII веке стала называться от мыса Буор-Хая (в переводе с якутского «Земляная гора») губой Буор-Хая.
Добравшись до верховьев Яны, Буза летом следующего года на четырех кочах спустился к морю и перешел в устье реки Чондон. Еще В. Богораз и В. Иохельсон указывали на юкагирское происхождение этого названия. Теперь здесь показывается обширная Чондонская губа. Где-то здесь находился и названный казаками в честь их предводителя остров Бузин. Нам думается, что это современный остров Ярок (термин яр или ярок распространен от Центральной Европы до Камчатки и может означать как «крутой берег», так и «глубокое место, овраг»). Но еще в начале прошлого века картографы не смогли соотнести его со своими картами и опустили это оригинальное название — точно так же, как и название губы Бузина, которая, несомненно, соответствует Чондонской губе.

* Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов на крайнем северо-востоке АЗИИ. Сб. документов. Составила Н. С. Орлова. М., 1951, с. 96 (дальше-ОРЗ).

Именно где-то здесь произошла первая в истории встреча русских с юкагирами. От них Буза узнал, что: «Есть де река именем Нерога, а прилегла де та река Нерога вершиною близко Индигирской реке, ходу де с той реки Индигирской на Нерогу на оленях безо вьюков неделя..., а на той де реке Нероге серебряная руда, а повыше де той серебряной руды немного на той же реке живут люди на яру, род Наттыла. Юрты де деланы у них в земле, и у тех людей серебра много, а люди то пешие, оленей у них и лошадей нет, а река де рыбна добре, и те люди кормятся рыбою» *.
Так похоронив миф о впадающей в Студеное море реке Ламе (в переводе с эвенского «Море»), на поиски которой был послан отряд, Буза привез в Якутск сведения о новой реке. Новые экспедиции, посылавшиеся на поиски и этой реки, много сделали для изучения Северо-Востока страны, хотя реку не нашли.
Слухи о сторонних реках, полученные от местного населения, привели летом 1642 года отряд во главе с Дмитрием Михайловым Зыряном, имевшим также прозвище Ярило или Ярилков, на реку Алазея. Иногда открытие этой реки приписывают красноярскому казаку Ивану Родионову Ерастову, известному также под фамилией Белков. Однако ошибка здесь небольшая. Ерастов, хотя и в качестве рядового казака, был среди одиннадцати человек, которые на двух кочах совершили первое морское плавание с Индигирки на Алазею.
Последнее время все чаще можно встретить мнение о том, что это название происходит от продуктивного в топонимике термина «алас» — плоская неглубокая впадина термокарстового происхождения, обычно густо заросшая травой, с озером посередине. Но в XVII веке, когда возникло это название, в бассейне Алазеи не жили якуты, от которых пошел термин «алас». Думается, что прав профессор В. А. Жучкевич, считавший этот гидроним юкагирского происхождения с неясной этимологией **.
Не расшифровано и смысловое значение названия река Колыма. Своими корнями оно уходит к древнему эвенскому названию «Кулу» с невыясненной этимологией. Чукчи адаптировали его в «Экулюмен» ***, русские — в «Колыму» или первоначально в «Ковыму». Мнение Г. В. Ксенофонтова о происхождении от якутского «халыма», что означает «конусное жилье, крытое дерном» ****, кажется нам совершенно неверным. Великая сибирская река дала название громадному Колымскому заливу и самой восточной в дельте Индигирки Колымской протоке.


* Дополнение к актам историческим, изданным Археологической комиссией, т. 2. СПб., 1846, с. 262.
** Жучкович В. А. Общая топонимика. Минск, 1980, с. 184.
*** Меновщиков Г. А. Местные названия на карте Чукотки. Магадан, 1972, с. 107.
**** Справочник по истории географических названий по побережье СССР. МО ГУНИО, 1985, с. 153.


Еще недавно ее открытие приписывалось единично Михаилу Васильевичу Стадухину в 1644 году. Теперь доказано, что это произошло годом раньше и сделано объединившимися на Алазее отрядами Стадухина и Зыряна. Их имена носят ледник Стадухина в горной системе Черского, протока Стадухинская и поселок Стадухино в низовьях Колымы, левый приток Колымы река Зырянка и центр Верхнеколымского района ЯАССР поселок Зырянка.
М. Стадухин открыл и впадающую в Восточно-Сибирское море западнее Колымы реку Чукочью. «Идучи к Ковыме реке есть сторонняя река, прозвищем Чюхча, — доносил он якутскому воеводе, — а с приезду по сей стороне от Ковымы реки неподалеку. Да по той реке Чюхче живут иноземцы, свой ж род словут ж чюхчи ж, а живут, что самоядь оленная — кочевые» *. Этот небольшой, самый западный ареал чукотских поселений дал основание для названий мысов Большого и Малого Чукочьего, рек Большая и Малая Чукочья. Самая западная в дельте Колымы протока стала называться Чукочья.

* ОРЗ, с. 233.

В Колымском походе М. Стадухина и Д. Зыряна сопровождал земляк Стадухина пинежанин Семен Иванович Дежнев. Тогда это был рядовой казак. Всего пять лет отделяло его от великого географического открытия пролива между Азией и Америкой, которое по достоинству было оценено лишь потомками, поставившими его имя в ряду с Колумбом, Магелланом. Только через 250 лет после этого открытия, в 1898 году, была названа северо-восточная оконечность Чукотского полуострова мысом Дежнева. В море Лаптевых лишь небольшой островок Дежнева у восточного побережья Таймырского полуострова назван в 1919 году Р. Амундсеном. Но все это уже за пределами Якутии, для исследования которой С. И. Дежнев так много сделал.
Служилые, торговые и промышленные люди за какие-то полтора десятка лет открыли устья всех великих восточно-сибирских рек от Хатанги до Колымы. Все это было сделано на парусных кочах, без навигационных приборов — «по рукавице». Река Анабар упоминается в сохранившихся документах уже с 1642 года в форме «Набара река». Это был, пожалуй, самый восточный пункт, которого мангазейские стрельцы достигали северным путем. В 1648 году сюда из Хатанги морем приплыла ватага Якова Семенова.
 13.jpg
Проще всего было бы объяснить происхождение названия река Хатанга от якутского «хатынг» — «береза»: и береза по берегам ее встречается, и дерево это для якутов почитаемо, и рек с этим словом в Якутии множество. Но дело в том, что этот народ на берегах Хатанги появился сравнительно недавно, когда она уже имела название. Поэтому мы соглашаемся с мнением топонимистов, толкующих его традиционно от нарицательного тунгусо-маньчжурского «река». А вот согласиться с утвердившимся объяснением происхождения названия реки Анабар от адаптированного якутами корякского слова «ванав» — «смола» нельзя. Откуда здесь могли появиться коряки? Довольно убедительно выглядит новая гипотеза Багдарыына Сюлбэ о происхождении названия от последовательного наслоения, по мере смены населявших эти места народов, слова с одним и тем же значением «река» — юкагирского «ану», эвенкийского «бира» и якутского «ёрюс». Короче «Анабар» — «Река — река — река». Такие случаи в топонимике нередки. По рекам названы Анабарский и Хатангский заливы, куда они впадают.
Древним полярным мореходам — казакам, торговым и промышленным людям посвящен целый пласт названий на морской карте Якутии: река Казачья в нижнем течении Хатанги, село Казачье в низовьях Яны, остров Посадный на севере пролива Санникова, острова Западный и Восточный Шелонские в Янеком заливе. Последние носят название юго-западного ветра (в Сибири известны формы шелоник, шалоник, шолоник). Считается, что он назван по новгородской реке Шелонь, впадающей с. юго-запада в Ильменское озеро. Позже это название занесено на север новгородцами. Но есть и другое мнение, которое сформулировал штурман и гидрограф П. И. Башмаков: «От слова «шальной, шалый», то есть сумасбродный, сумасшедший, что вполне соответствует характеру ветра в Белом и Баренцевом морях. Юго-западный ветер дует здесь порывами, то стихает почти совсем, то налетит неожиданным сильнейшим шквалом и неудивительно, что он причинял парусным судам много беспокойства и вреда и даже гибель, опрокидывая небольшие суда, а в лучшем случае вырывая у них паруса или ломая рангоут» *.
Помимо известных казачьих имен на карте можно найти и менее известные. Нужно только внимательно присмотреться. Так довольно далеко от моря в названии левого притока Колымы реки Ожогина явно угадывается имя морехода Ивана Ожоги. Мы долго не могли выяснить происхождение названия острова Дунай на северо-западе дельты Лены. Не могли в этом помочь ни многочисленная литература, ни рассказы местных жителей. Лишь недавно, при разборе в архиве Академии наук документов известного историка Арктики профессора В. Ю. Визе, удалось найти его утверждение, что острова названы по имени енисейского казака Константина Степановича (отписки называют его Стефанов) Дуная.

* Башмаков П. И. Исторический очерк маячной и лоцмейстерской служб на северных морях. Рукопись хранится в VII ММФ, л. 14.

 15.jpg

Он пришел в Якутский острог с большим отрядом в конце тридцатых годов XVII века. Его имя называется среди участников выступления казаков против рукоприкладства местного воеводы 4 июля 1645 года. Дунай не умел читать и писать, что по тем временам было нередким явлением, но пользовался доверием казачьих низов и часто защищал их интересы. Помимо всего Дунай был выдающимся мореходом и администрато¬ром. В 1648 году он проделал на коче путь из Якутска на Индигирку, куда был назначен приказчиком. В 1654 году опять ходил морем на Колыму. Константин Дунай нашел колымские зимовья «нестроены, огноемы и развалены» и своим немногочисленным отрядом быстро привел их в порядок.

Принятые им меры оказались своевременными, ибо по его словам: «Приходили к Нижнему ясачному зимовью воровские неясачные иноземцы человек в двести и больши за щитами и приступили к зимовью накрепко» *. Долго казакам пришлось находиться в осаде, когда нельзя было высунуться ни за дровами, ни на ловлю рыбы для себя и аманатов, но, как доносил в Якутск Дунай, «государево ясачное зимовье отсидели». Обратный путь на Лену в 1657 году Константин Степанович проделал на кочах с группой торговых людей.
Умер Дунай в 1662 году на Чечуйском волоке при возвращении из Москвы, куда возил собранную на Анадыре Семеном Дежневым костяную казну. На освободившееся место сына боярского ** якутские власти поверстали его сына Максима Константиновича. Сохранившиеся документы не сообщают о том, что Константин или его сын бывали на островах, названных их фамилией. Но какое-то отношение к ним они имели. Ведь без непосредственного повода в те далекие времена географические объекты даже именами уважаемых и достойных людей не называли. О том свидетельствует, например, река Кондратьева, названная еще в начале века, именем казака Фомы Кондратьева, посланного на Индигирку в 1649 году на смену Константину Дунаю. Резкие ветры и начавшийся ледостав вынудили Фому поставить свой коч на зимовку в Жиганске. На следующий год с ним на восток отправилась целая флотилия служилых и торговых людей. Этот выдающийся поход принято считать первым большим караванным плаванием в Восточной Арктике. Два раза кочи попадали в ледовый плен в губе Буор-Хая. По нескольку дней топорами и пешнями «просекались» назад к дельте Лены, чтобы снова броситься вперед. Лишь на третий раз с трудом пробились за Святой Нос. Но на Индигирку так и не попали, как пишет в своей отписке Кондратьев: «потому, что море льду полна во все лето и замороз поставил до Семенова дня летопроводца (1 сентября по старому стилю — С. П.) за два дни»***

* Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океане. Сост. М. И. Белов. Л.-М., 1952, с. 258 (дальше-РМ).
** Сын боярский — звание у служилых людей «по прибору» — якутских казаков XVII века, набиравшихся из людей разных сословий, не переходило от отца к сыну, как это было у служилых людей «по отечеству» — родовитых феодалов.
*** РМ, с. 195.


Кочи льдом разбросало в разные стороны и долго носило, прежде чем окончательно заморозило. «А государевы хлебные запасы, которые посланы со мною, Фомкою, — продолжал Кондратьев, — аманатам 8, толмачу на корм, и государевы снасти варовые: веревки и якори и парус выволокли на землю и свой запасенка и боронишнишко на землю таскали ж на нартах; и то не все выволочили, потому что взял дух морской тяжелой, стали люди цинжать; и поволоклися морем с нартами искать Индигирки реки» *.
Судя по всему, казаки вышли на берег в районе Ойогосского Яра (видимо, от якутского «ойогос» — «бок, ребро»), там, где протекает река, ныне носящая имя Кондратьева. Даже опытный Тимофей Булдаков, также бросивший свой коч, вынужден был признать: «А преж сего такого гнева божья не бывало и не слыхали, кто тем морским путем бывал в таком заносе» **.
У впадения реки Аллаихи в Индигирку вышли на великую реку. По поводу происхождения этого названия Багдарыын Сюлбэ пишет: «Самодийцы реку называют яха... Наша гипотеза: Аллайыаха (якутское название Аллаихи — С. П.), вполне возможно, есть какаята яха, потому что некогда самодийцы занимали территорию до среднего течения р. Оленек»***. Но почему какая-то? Ведь давно известно, что в этом названии имя юкагирского князца Аллая, точно так же, как имя князца Бурулги было в названии ныне исчезнувшего селения Бурулгино ****.

* РМ, с. 195.
** Белов М. И. Арктическое мореплавание. М., 1956, с. 172.
*** Багдарыын Сюлбэ. Указ, работа, с. 97.
**** Биркенгоф А. Л. Потомки землепроходцев. М., 1972, с. 27.


Зимовать Кондратьеву пришлось в Уяндинском зимовье, где собрались на зиму многочисленные казачьи ватаги с брошенных в море кочей, которые следовали на Алазею и Колыму. «И на Индигирке и в Уяндине рыбы добыть не могли, — доносил в Якутск пробиравшийся к месту службы алазейский приказчик и известный мореход Андрей Горелый (его имя носил до недавнего времени остров в Колымской протоке). — И пришли многие люди с моря, и запас покупали большею ценою... А зимою и весною был великий голод». Главная забота о «прокорме» и отправке людей на дальние государевы службы легла на плечи Фомы Кондратьева. Не так-то легко было справиться с казачьей вольницей. Например, торговые люди С. Семенов и Н. Ворыпаев с покрученниками отказались придти в ясачную избу для выбора проводников. Они «в зимовье своем заперлися и на пищалях лежали и в сенях и в нагородне, а вызывали их трижды, и они не вышли», — писалось в одной из отписок в Якутск *.
Два года Кондратьев служил приказчиком на Индигирке, пока Василий Бурлак не принял у него Уяндинский острог, аманатов «и толмача юкагирского родом тынгускую бабу Бырчика, новокрещенное имя Матренку». Обратный путь в Якутск морем, судя по всему, у Кондратьева занял два года. Дальнейшая его судьба не известна. Всего полтора десятилетия яркой звездой полыхнул Фома Кондратьев на якутском Севере, и так же неожиданно исчез, как и появился... Занимавшийся исследованием появившихся в XVIII веке русских поселений в низовьях Индигирки А. Л. Биркенгоф писал: «... Среди бесчисленных проток, висок, лайд, озер, едом, островов, отмелей, летников, наслегов, стрелок и т. п. дельты Индигирки были (и есть, наверное) такие, что неоднократно заставляли вспомнить известные (по архивным данным) фамилии мореходов и землепроходцев XVII в., о которых среди самих индигирщиков не сохранилось даже воспоминаний»**.

* РМ, с. 202.
** Биркенгоф А. П. Указ. работа, с. 97.


Биркенгоф упоминает остров и холм Горелова, названный по имени морехода Андрея Горелого; приток реки Блудной Китайку, носящую имя торгового человека Ивана Катаева или сына боярского Второго Катаева; Малгинские лайды, напоминающие о казаке Ники-форе Малгине; летники Колесова в честь колымского приказчика Михаила Колесова. Ныне большинство из них исчезло. На карте Колымской протоки Индигирки остались лишь острова Колесовский и Колесовская Отмель. Между рекой Хрома (казаки в XVII веке называли ее еще определеннее Хромая, так как петляет она преизрядно) и Колымой много именных названий. О них мы скажем позже, когда будем говорить о массовом заселении русскими промышленниками низовьев Индигирки с началом песцового промысла. Судьбы этих промышленников тесно переплелись с судьбами казаков-первопроходцев и различить их порой нелегко.
Вот, например, небольшая протока Голыженская. Ее название, несомненно, обязано своим происхождением древнему роду индигирщиков, ведущему свое летоисчисление от казаков Голыгиных. Пусть никого не смущает видимое расхождение в написании названия и фамилии. Они менялись: на карте Д. Лаптева протока названа Голыринской, потомки же Голыгиных-Голыженские писались и как Галигинские и Голыгинские.
В конце XVII века морскими походами на востоке прославились сразу два Ивана Голыгнна. Казачий десятник И. О. Голыгин, бывший приказчиком на Пенжине и, по некоторым предположительным данным, даже обошедший Камчатку морем. В 1690 году он участвовал в восстании якутских казаков, за что с женой и двумя дочерями был сослан в Нерчинский острог. Казак И. В. Голыгин тоже бывал на Камчатке еще до Атласова и открыл остров Карагинский. Его имя носит река Голыгина на Камчатке. Однако оба Ивана на Индигирке могли быть только проездом. Оба погибли в последние годы XVII века в Заносье, как тогда называли Чукотку.
А вот отец первого казака Осип Голыга в 1662 году на коче Андрея Горелого ходил на Индигирку. Отец же второго тортовый человек из Великого Устюга Василий Иванов Голыгин бывал здесь еще раньше, в 1650 году, когда приказчиком на Индигирке служил К. С. Дунай. В принципе родоначальником индигирской фамилии Голыженских могли быть и Осип Голыга и Василий Голыгин. Однако большинство исследователей склонно считать таковым В. И. Голыгина. Он побывал здесь на двенадцать лет раньше и жил долго с двумя зимовками.
Мыс Вагина на западе острова Большой Ляховский и полуостров Меркушина Стрелка, река Меркуша, озера Большое и Малое Меркушинское на южном побережье пролива Дмитрия Лаптева в разное время названы в честь одного и того же человека — якутского казака, верхоянского приказчика Меркурия Вагина, который, выйдя на собаках с Яны, обследовал остров Большой Ляховский и был убит вместе с сыном Василием и «вожем» Яковьм Пермяковым (внуком казака И. И. Реброва) взбунтовавшимися казаками на Меркушиной Стрелке в 1712 году. Желающих подробнее познакомиться с этой полярной трагедией мы отсылаем к книге С. Е. Мостахова «Русские путешественники — исследователи Якутии». Якутск, 1982, с. 83...

Чем больше мы исследуем «казачьи» названия якутских морей, тем больше убеждаемся, как был не прав морской историк А. П. Соколов, утверждавший: «Казаки и промышленники, первые плаватели по Ледовитому морю, не передали о нем никаких сведений: знаем только, что они плавали здесь и много терпели бедствий; торговали и дрались с тунгусами и чукчами...»*
Эти первопроходцы не только открыли Северо-Восток, но даже своими неподтвердившимися географическими сведениями и исчезнувшими ныне географическими названиями стимулировали его детальное изучение в в будущем. Например, с легкой руки М. Стадухина «Новая Земля», простирающаяся якобы вдоль берегов Сибири, долго будоражила умы географов. Это о ней писал историк П. Словцов: «С половины XVII столетия помечталась казакам и промышленникам в Ледовитом море земля то на Пустоплесье (еще одно окончательно утраченное название якутских морей — С. П.) между Яны и Индигирки, то против устья Колымы, так что сибирский губернатор предписал в 1711 г., по сказкам их, дойти до пряма»**.
«Новую Землю» искали, не находили и... открывали все новые и новые острова. Помимо упоминавшейся выше мифической реки Нероги, еще в 1641 году якутские воеводы повелели «служилым людям Максиму Телицыну с товарищи идти с усть Лены реки до Юганды реки, смотреть того накрепко, которые реки впали устьем в море, и сколко от которой реки от устья до устья ходу парусом или греблею и расспрашивать про те реки подлинно...»***

* Соколов А. Опись берегов Ледовитого моря между рек Оленека и Индигирки и северных островов лейтенанта Анжу. «Записки Гидрографического департамента», ч. VII, 1849, с. 118.
** Словцов П. Историческое обозрение Сибири, кн. I. М., 1838, с. 346.
*** Дополнение к Актам историческим, т. 2, с. 256.


Долго и упорно казаки искали реку Ковычу или Погычу, пока Михаил Стадухин не посчитал ее за реку Анадырь (от юкагирского «ону» — «река»). Однако колымские жители скорее всего имели в виду, рассказывая о Погыче, более близкую реку Чаун (названа по исчезнувшему чукотскому племени чаванов).
Наша сегодняшняя карта была бы полнее, интереснее, содержательнее, если бы мы сохранили на ней все древние названия. Ведь названия - те же памятники истории, которые надо охранять. Увы, они исчезают с быстротой, достойной всяческого сожаления. В Советской Арктике очень мало намеренных переименований. Тем более обидно терять названия от элементарной небрежности, а иногда и откровенной лени. Картографы часто не утруждают себя лишний раз заглянуть в древние чертежи и в старые описания. Для них порой легче придумать новое название, чем разобраться со старым. Правда, в последнее время процесс номинации строго регламентирован правительственными постановлениями, и эта лазейка закрылась. Топонимисты охотно забираются в лингвистические дебри, выясняя происхождение и смысл топонимов, но не могут составить списки исчезнувших географических названий, которые принесли бы большую помощь ученым многих специальностей, помогли бы восстановить утраченные названия.
С каким восторгом встретили москвичи да и весь советский народ недавнее восстановление некоторых утраченных старинных названий столицы — Остоженка, Хамовники! «Нельзя без потерь, без утрат переиначивать издревле памятные названия, которыми связуются времена и поколения, связуются именно под этим именем, именно в этом звуке!» — писала 19 августа 1986 года газета «Известия».
Вот бы и в Якутии восстановить хотя бы некоторые исторически известные, а ныне исчезнувшие, названия: Быстрый Шар и Усков Шар в море Лаптевых, губа Отчагай в Восточно-Сибирском, река Камарейка на острове Большой Ляховский, Кочевая протока Яны (по ней ходили казачьи кочи, за что она так и названа), остров Галагский («галага» — ясачные тунгусские и якутские князцы), широко известный мыс Баркинстан в дельте Лены. Да мало ли. О многих мы уже говорили, о других будем говорить.
Восточно-сибирское мореплавание, внезапно возникнув, столь же внезапно через пятьдесят лет надолго прекратилось. Но оно сыграло большую роль. «Ставшие постоянными и привычными для простого люда морские сообщения содействовали интенсивному развитию промыслов, — писал историк М. И. Белов. — Несомненно, что темпы освоения Восточной Сибири были бы иными, если бы героическими усилиями русских людей не были установлены связи с отдаленными и трудно доступными районами по арктическим морям. Это привело бы к ослаблению России в бассейне Тихого океана, неизмеримо затянуло бы обследование и первоначальное освоение Северо-Востока»*.

* Белое М. И. Указ. работа, с. 171.

Попов-1-2.djvu
(257.9 КБ) Скачиваний: 432

Пред.След.