Полярная Почта

Газета "Смена"
20.04.2009 г.

...Мы рыскаем по Северному Ледовитому океану в поисках подходящей льдины для «СП-33». А льдины такой все нет и нет. И бесконечно поиски продолжаться не могут. Нас уже и так поджимает время: не позже 5 октября нужно возвращаться до-мой. Впереди у «Академика Федорова» - юбилейная, 50-я российская антарктическая экспедиция. И выходить из Петербурга в Антарктику ему надо как можно быстрее, чтобы успеть провести все операции до начала апреля, когда на шестом континенте наступает зима.

Не везет так не везет

Если в ближайшие дни мы льдину для станции не найдем, придется с позором возвращаться в Питер. И еще не факт, что после такой неудачи правительство в следующем году снова раскошелится. Да и как сами полярники «СП-33» будут смотреть в глаза своим родным и близким? После нескончаемых уговоров остаться дома, в очередной раз не бросать семью, после долгих прощаний и проводов они вдруг возникнут на пороге... Даже жутко представить такую сцену бесславного возвращения.

Самым неунывающим у нас в экспедиции в те дни был начальник дрейфующей станции «СП-33» Алексей Висневский. И самым неутомимым. Экипажи вертолета, гидрологи и ледоисследователи, сменяя друг друга, каждый день летали по четыре-пять часов на разведку. И только Висневский участвовал во всех полетах.

«Не переживай, найдем», - говорил он мне каждый раз после возвращения.

Но в пятницу, 3 сентября, не выдержал даже начальник экспедиции. Иван Фролов тоже решил лететь с ледовыми разведчиками.

«Ну если сам директор полетел, то уж точно найдут», - грустно съехидничал кто-то, когда Ми-8 с экипажем полярного летчика Игоря Закутилина поднялся в воздух и ушел на северо-запад.

Летать собирались часа четыре, а если понадобится, то и пять. Но уже через полтора часа мы узнали, что Ми-8 возвращается, и услышали по рации вдруг ставший радостным голос Игоря Закутилина. Сразу поняли - нашли!

После посадки, не раздеваясь, ледовые разведчики поднялись на мостик и сразу объявили: «Есть одна подходящая льдинка. Причем близко - всего в 26 милях. Мы пробурили ее в нескольких местах. В одной точке аж четыре метра. В другой - три с половиной. Словом, на безрыбье и рак - рыба».

Караван тут же двинулся в точку, указанную разведкой, - 85 градусов 06 минут северной широты и 155 градусов 05 минут восточной долготы.

Было уже за полночь. И вдруг так мешавшие нам всю неделю туманы рассеялись. Брызнуло солнце, лед засверкал, торосы «обросли» тенями. Красота!

Капитан Валерий Викторов причалил так нежно, что льдинка даже не дрогнула. Тут же, хотя была уже середина ночи, краном спустили на лед гидрологов - пройти с металлическими шестами вдоль «причала» и посмотреть, где лучше вморозить ледовые якоря.

Работали, забыв, что скоро утро. Все об этом дне столько мечтали, так его ждали! И старались не упустить каждый хороший часок. Тем более что метеопрогноз ничего доброго не сулил. А как известно, прогнозы оправдываются, только если они дрянные, с благоприятными такое случается куда реже.

И в первые дни выгрузки погода стояла пакостная.

Вертолет, разгружающий бочки из трюмов «Академика Федорова», на льдину летал лишь урывками, когда появлялась хоть малейшая видимость. Поэтому на выгрузку всего станционного имущества ушло шесть дней. И это при том, что работали круглосуточно.

Мы так истоптали ногами и изъездили колесами и тракторными гусеницами путь от судна к станции, что удивительно, как льдина не лопнула. Этот путь, проложенный гидрологами и отмеченный красными флажками-вешками, конечно, назвали Дорогой жизни.

Я эту дорогу прошагал десятки раз. Даже сосчитал, что длиной она - 550 шагов.

«СП-33» выходит в эфир

...9 сентября - в день открытия «СП-33» - в полдень совершенно неожиданно выглянуло солнышко и коромысло радуги великолепной аркой повисло над громадной - площадью три с половиной на три с половиной километра - льдиной, накрыв собой все 16 домиков.

Видно, Арктике надоело капризничать.

Но еще за два часа до появления радуги - в 10.00 по Москве - метеоролог «СП-33» Константин Иевлев и радист Илья Левченко передали на Большую землю первую метеосводку.

Метеоролог и радист - участники многих экспедиций и в Арктику, и в Антарктику. Но даже они волновались. И один другому сказал: «Ну что, поехали? С богом!»

И только после этих обычных слов весь мир узнал, какая действительно на макушке планеты погода.

Вот эта сводка. Температура воздуха минус 2 градуса. Давление 759 миллиметров ртутного столба. Ветер 1 метр в секунду. Туман.

Теперь четыре раза в сутки метеоролог Константин Иевлев будет, как говорят полярники, брать погоду и отправлять данные в Петербург, в Арктический и антарктический научно-исследовательский институт. Оттуда они поступят в Глобальную систему телекоммуникационной связи - станут доступны для всех мировых центров погоды.

До официального открытия станции еще оставалось два часа. И я решил не терять время и установить на станции такой же памятный столб, какой есть почти на всех наших станциях в Антарктиде.

В одиночку с этим не справишься. А все уже так измотаны круглосуточной выгрузкой, что меня с моей идеей пошлют куда дальше Северного полюса.

Помочь, как всегда, вызвался неутомимый Вася Кузнецов - прекрасный океанолог и мой давний приятель. Он - заместитель начальника станции по науке и целыми днями курсирует по льдине на снегоходе. Пока к океанологии его поездки никакого отношения не имеют: то срочно надо крепеж для домиков привезти, то поменять рацию - на морозе батарейки быстро дохнут, - то мчаться за механиками, отдыхающими после ночной смены. Да еще я хлопот прибавил: повез на «луноходе» - вездеходе с шестью громадными, чуть ли не в человеческий рост колесами - катушки с кабелем и ухнул в запорошенную снежницу. Стал жать на газ, пытаясь выбраться, так увяз еще больше. Колеса целиком ушли в воду - пришлось еще и это «чудо техники» вытаскивать.

После того как мы с подоспевшими на помощь полярниками и матросами из экипажа «Академика Федорова» столб, чертыхаясь, все же установили, мы с Василием начали прибивать к нему выпиленные судовым плотником фанерные стрелки. С указателями и с километражем.

На стрелке «Санкт-Петербург» цифра 4570 - столько километров до нашего родного города. Но самая большая цифра, конечно, на указателе «Южный полюс» - 19 501 километр.

«Ну все эти расстояния условны, - философски заметил старпом Александр Николаевич Разгуляев - он всегда точен и пунктуален. - Льдина-то дрейфует. Да еще и вокруг своей оси вертится».

Придумали мы даже названия «улицам и площадям». И развесили на домах таблички. Главную площадь «СП-33» назвали, конечно, в честь экспедиционного судна, доставившего нас в столь высокие широты, - площадью «Академика Федорова». Один из «проспектов» - проспектом «Арктики». Место выгрузки - само собой, «Порт-Артур». В честь Чилингарова - станцию мы высаживали накануне его 65-летия - назвали и еще один «проспект». Ну а на свой домик океанолог Василий Кузнецов из доброго отношения ко мне прибил табличку «Улица «Смены» - в честь газеты, где я проработал три десятка лет.

А к полудню к борту «Академика Федорова» от «Арктики» - нас разделяло всего полтора километра - двинулся чуть ли не весь экипаж ледокола. Да еще с флагами и транспарантами. Я уже как-то отвык от массовых демонстраций. Но та демонстрация, которая шествовала по льдине в нашу сторону, была удивительно трогательной и искренней. Ледокольщики явно гордились, что им удалось принять участие в высадке новой станции: «Это и наш праздник. Да и праздник всех полярников, моряков и летчиков».

В 12.00 по московскому времени в точке с координатами 85 градусов 05 минут северной широты и 156 градусов 31 минута восточной долготы над станцией «СП-33» подняли флаги России и Санкт-Петербурга. И прозвучали слова, которых так ждали полярники: «Дрейфующая станция имени Юрия Борисовича Константинова открыта».