Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Последние дни «СП-33»

Незаменимый Константинов • Последние дни «СП-33»
Четыре раза в сутки - каждые шесть часов - метеоролог Константин Иевлев идет на метеоплощадку, чтобы собрать сведения о погоде в самой северной точке земного шара, а радист Илья Левченко передает их по спутниковому телефону «Иридиум» на Большую землю. И так - двенадцать месяцев. За этот год от льдины размером два на три километра остались одни осколки.

1440-я сводка погоды

Все полярники говорят, что самыми тяжелыми были, конечно, четыре месяца полярной ночи.

К концу полярной ночи - 3 марта - Константин Иевлев замерил самую низкую за время дрейфа температуру - минус 43,7 градуса по Цельсию. И еще полярной ночью прошло небывалое количество циклонов. Они принесли с собой шквалистые ветры, взломали лед.

Ну а самый теплый день за всю зимовку был в июне - плюс 1,4.

- У нас на станции в середине июля даже дождь прошел - в этих широтах большая редкость, - говорит метеоролог Константин Иевлев, - да еще с градом. Тоже хлопот приба⁠вил - крыши в домах потекли.

...В предпоследний в жизни «СП-33» день с Ильей и Константином мы проговорили чуть ли не до вечера. А потом вместе пошли на станцию: во-первых, отпускать меня одного в обратный путь мужики не хотели (Болдин, как человек практичный, ушел еще к обеду), а во-вторых, по радио им сообщили, что на последний в жизни «СП-33» ужин Новохацкий жарит омуля с пюре и печет свои любимые оладьи.

«Война войной, а ресторан у Новохацкого работает всегда четко по расписанию», - смеется Илья.

...9 сентября 2004 года при мне с новой станции уходила первая метеосводка. Грех пропустить момент, когда с «СП-33» передадут последнее сообщение о погоде с самой северной в мире метеостанции.

Так что пришлось мне, прыгая через трещины, еще раз преодолеть дорогу от станции до хутора отшельников.

К тому моменту почти все полярники станцию покинули и перебрались в каюты «Академика Федорова». Домик Иевлева и Левченко остался последним на льдине. Из этого домика поздно вечером 4 сентября в эфир и ушла последняя с «СП-33» метеосводка.

В ней Константин Иевлев сообщил, что над Северным полюсом наблюдается слоисто-кучевая облачность высотой до 600 метров, ветер дует в направлении 160 градусов со скоростью 6 метров в секунду, температура на станции всего минус 3,7 градуса, а давление 757 миллиметров ртутного столба.

Это последняя - 1440-я - сводка погоды с «СП-33» с 9 сентября 2004 года, когда на 85-й широте, только в другом полушарии - восточном, - начала работу новая российская дрейфующая станция «Северный полюс-33». С тех пор, петляя и кружась по воле ветров и течений, она прошла по Ледовитому океану свыше 2200 километров. Средняя ее скорость в сутки - 6,2 километра. Станция прошла почти у самого полюса: 6 мая, преодолев 89-ю параллель, она была всего на 49 миль южнее точки, которую принято называть вершиной нашей планеты. А потом начала сползать на юг - к Гренландии. Начались разломы и торошения. К сентябрю льдина размером два на три километра превратилась во множество осколков, разделенных разводьями и полыньями. И проспект «Арктики», как во время открытия станции назвали полярники в честь знаменитого ледокола свою главную улицу - свой Невский проспект, - превратился в широченную Неву. Пока разводье не затянуло льдом, перебираться по нему приходилось на лодке.

А 5 сентября 2005 года в 14 часов 15 минут по московскому времени в Северном Ледовитом океане на дрейфующей научно-исследовательской станции «Северный полюс-33» был спущен российский флаг.

...Но это событие еще впереди. Еще будет столько погрузочной суматохи, предотъездной чехарды, неразберихи и непредвиденных событий, что, когда я снова окажусь перед компьютером в своей каюте на «Федорове», самым странным покажется то, что на станции я провел лишь последнюю ночь, а кажется - прожил минимум неделю.

День суеты

На льдине жуткая суета. Гудит вертолет, поднимая сетки с бочками, тюки с бельем, домики.

Я пристроился в доме у Васи Кузнецова и набиваю на компьютере последний со льдины репортаж в редакцию. Текст не клеится. Где-то в голове все время сидит мысль, как бы по ошибке кузнецовский домик вертолетчики не подцепили, забыв проверить, нет ли кого-нибудь внутри.

Утром такой казус уже был. Кинооператор Николай Волков минут на тридцать зашел в домик - поменять в камере аккумуляторы и отогреть объектив - и после нескольких бессонных ночей задремал.

Проснулся, когда дом содрогнулся от толчка и накренился. Волков решил, что льдину ломает. Выдернул зарядное, схватил камеру, толкнул дверь и собрался прыгнуть с крыльца. А у крыльца судовая бригада... подбивала под дом клинья, чтобы подцепить его тросом. Никто и не подумал до этого заглянуть в дом.

А если бы Николай проснулся, когда дом уже подняли на стропах и с испугу распахнул дверь или - еще хуже - когда вертолетчики поставили бы уже дом в трюм, прислонив дверью к борту?

Счастье, что в этой суете никого не придавило, никто не провалился под лед и не искупался в океане. Надо сплюнуть через левое плечо.

Грузовые операции только начались, и идут они пока лишь только на основной льдине - на Васильевском острове, названном так, конечно, в честь заместителя начальника станции Василия Кузнецова.

Каждые восемь часов вертолет высаживает на лед очередную дежурную бригаду.

Наши отцы-командиры рассчитывают, что к вечеру все домики - их на станции девятнадцать кроме радиометео - удастся погрузить на борт, и тогда «Федоров» начнет швартоваться к льдинам и «подбирать мелочевку». Всего на борт надо поднять 300 тонн груза.

Бревна, кабели, тракторы, щиты, брус, доски, газовые баллоны, а главное, бочки с горючим после многочисленных разломов «разъехались» на осколках. Одни из них дрейфуют под боком у «Федорова», стоящего в миле от станции. До других - пара миль.

Все боятся, что когда своим громадным корпусом «Федоров» будет подходить к этим льдинкам, он их раскрошит и груз ухнет в океан.

- Если швартоваться так виртуозно, как Александр Николаевич, не треснут, - вставил на вчерашнем совещании Сергей Фролов - ему нравится четкая работа старпома на мостике.

- Там видно будет, - ответил своей коронной фразой капитан.

- Если бросим бочки на льду, начнется такой международный скандал, что мало не покажется, - сказал в конце совещания начальник экспедиции Иван Фролов. - Да и перед собой будет стыдно - мы же решили, что после снятия станции на льду ни щепочки не оставим.

Раньше такой головной боли не было - раньше с «мелочевкой» никто и возиться бы не стал.

Об экологии Арктики - обо всех этих бочках с горючим, газовых баллонах, щитах от домиков и разном другом оставленном в океане хламе - даже не думали. Надеялись, что океан как-нибудь «пережует» этот мусор, перемелет, обезвредит... А оказывается, ему справиться с этим все тяжелее. И наступит момент, когда сил просто не хватит.

И даже у нас, в России, это начинают понимать. Да и мировое сообщество заставляет нас быть куда более совестливыми.

Пред.След.