Полярная Почта

Газета "Смена"
10.03.2009 г.

Удивительно: полярные станции разбросаны по всему арктическому побережью, по островам и архипелагам, связь - только коротковолновая, да в лучшем случае раз в год пароход-снабженец зайдет или изредка сядет самолет, а любая новость тут же всем известна. И как станция живет, тоже всем известно: радисты друг с другом переговариваются, а что знают двое - то знают все.

Арктические голуби

В Москве, в Главсевморпути, которому в 50-е годы принадлежали все арктические полярные станции, о Будрецком стали чуть ли не легенды ходить. Говорили о том, что зимовку с ним полярники считают большой удачей, что он необычайно мастеровит и на станциях у него всегда идеальный порядок, что он бережлив и экономен - любую доску в дело пускает, ну а главное - у него на зимовках ни одного ЧП не случалось. То ли он везучий, то ли умеет так жизнь организовать.

И только Арнольд со своей молодой женой вернулись после трехлетней зимовки в устье Лены, как Будрецкому предложили опять ехать на Новосибирские острова - начальником полярной станции на его уже почти родной остров Котельный. Но предупредили, что во время зимовки требуется не только наблюдениями заниматься, но и реконструкцией станции: «Пора Котельный в божеский вид приводить». В помощь дали только двух строителей. А на Котельном зимовщики предыдущей смены умудрились заморозить систему отопления во всех семи домах.

Так что дочь Иришку пришлось оставить в Ленинграде, сдав бабушке с дедушкой, а самим опять лететь в Арктику.

У станции вид был унылый. В комнатах - самодельные печки. Стены - в копоти. На потолках - сажа. В таких условиях и жить-то противно.

Повезло, что народ собрался толковый, работящий и компанейский: метеоролог Юрий Зусман, аэролог Василий Крылов, а еще два Смирновых. Мало того, что однофамильцы, так еще и тезки. Только аэролога Смирнова звали Виктор Григорьевич, а метеоролога - Виктор Алексеевич. Каждый из них успевал и наблюдения вести, и дранку на стены набивать, и штукатурить, кровлю стелить, красить.

Когда через год на Котельный прилетело московское начальство, станция выглядела как новенькая. Стены внутри и снаружи оштукатурены, нигде протечек нет - крыши железной кровлей покрыты, в зеленый цвет выкрашены. В домах тепло, на подоконниках - цветы. Да еще голуби в полярную ночь воркуют.

Голубей Нолик разводил еще до войны в Ленинграде - на чердаке над их квартирой жили голуби и кролики.

Перед своей очередной зимовкой он посадил в картонную коробку две голубиные пары и привез на станцию: пусть своим воркованием всех радуют. Зимой решил держать их в тамбуре кают-компании, ну а летом и на чердаке.

В тамбуре Будрецкий смастерил жердочки, натянул рыбацкую сетку. Получился просторный вольер. Голуби даже стали откладывать яйца. Летом Арнольд выпустил в тундру уже десяток голубей. Птицы над островом покружат-покружат и обратно на станционные крыши садятся.

Ну а на следующую зиму снова поселил их в тамбуре.

Станции на острове сразу же присвоили звание «Станция коммунистического труда» и однажды на самолете завезли туда на пару часов каких-то иностранных журналистов: пусть своими глазами увидят, в каком уюте живут в Арктике советские полярники.

Даже сам Алексей Федорович Трешников на станцию приезжал.

Весной 1962 года со льдины снимали «СП-8». Из-за нелетной погоды по дороге с дрейфующей станции директор Института Арктики и Антарктики на пару дней застрял в аэропорту в бухте Темп. Радисты тут же разнесли эту весть на всю Арктику.

«Наверняка бобины с фильмами на льдине не бросили», - подумал Будрецкий и на вездеходе отправился за три десятка километров, на Темп, чтобы хоть несколько новых фильмов раздобыть. Просить фильмы пришел к самому Трешникову. Так они и познакомились.

Трешникову Будрецкий явно понравился. Он охотно согласился съездить на станцию - тем более что нет ничего хуже нудного ожидания летной погоды в забытом богом полярном аэропорту.

Обратно на Темп Будрецкий возвращался с десятком новых фильмов, а в кабине вездехода рядом с начальником станции сидел сам «хозяин двух полюсов», как многие тогда называли Алексея Федоровича. Трешников рассказал полярникам о будущих экспедициях в Арктику и Антарктику, остался на станции ночевать, а на следующий день Будрецкий повез его в аэропорт.

К Южному полюсу

По дороге Будрецкий и получил предложение отправиться в очередную советскую антарктическую экспедицию. Нолик поблагодарил, но отказался: Лиля ждала второго ребенка, да и весь коллектив приехал с Будрецким на Котельный на три года - ребят тоже подводить не хотелось.

Тогда, конечно, никто из них не ожидал, что через несколько лет чуть ли не всех участников той зимовки на Котельном пригласят в Институт Арктики и Антарктики и они еще много лет будут общаться и в Ленинграде, и в Антарктиде.

Виктор Григорьевич Смирнов сразу после Котельного вместе с Ноликом зимовал на Молодежной в 10-ю САЭ, а потом менял его в должности начальника обсерватории Мирный в 24-ю САЭ. Юрий Зусман поехал метеорологом на Мирный в 15-ю САЭ, а через несколько лет вернулся начальником обсерватории, в 27-ю САЭ снова стал начальником Мирного, в разных экспедициях возглавлял Восток и Новолазаревскую. Виктор Алексеевич Смирнов сначала ходил к берегам шестого континента на «Михаиле Сомове», а в 41-ю РАЭ его назначили начальником Ново­лазаревской, потом дважды возглавлял обсерваторию Мирный. Василий Крылов стал начальником станции Ленинградская в 23-ю САЭ... К сожалению, всех этих полярников уже не стало, хотя они были куда моложе Будрецкого.

На Василия Крылова - на Котельном он зимовал тоже с женой, и тоже аэрологом, - Нолик и оставил станцию летом 1962 года, когда полетел в Тикси класть Лилю в роддом, а потом они втроем с крохотным Стасиком отправились в Ленинград. На Котельный вернулись с шестимесячным сыном - в январе следующего года.

Вернулись, и первое, что заметили, - исчезли голуби.

На станции жили два медвежонка - Машка и Мишка. Медведицу охотники пристрелили, а медвежат, пока не подрастут, полярники оставили на станции.

Зимней ночью, когда все спали, медвежата пробрались в тамбур и разорвали когтями вольер. Встревоженные голуби выпорхнули на крышу. На 30-градусном морозе все птицы погибли.

А к концу зимовки Будрецкий снова получил радиограмму с предложением отправиться на южный континент - в 10-ю Советскую антарктическую экспедицию - начальником станции Молодежная. Ее собирались реконструировать и расширять.

На сей раз муж с женой решили, что детям лучше расти вместе - в Ленинграде, с мамой.

Так Арнольд Богданович Будрецкий после пятнадцати лет работы в Арктике оказался в Антарктиде.

На Молодежной как раз предстояло строить новые дома и нефтебазу, возводить из алюминиевых панелей дизельную. Будрецкий с этой работой справился так здорово, что даже почти двадцать лет спустя, когда я жил на Молодежной, в самые сильные морозы и метели мы без досады вспоминали строителей. Дома получились замечательные - теплые и их не приходилось после каждой метели откапывать. Они стояли на «курьих ножках» - на высоких сваях.

А в начале семидесятых годов на побережье Земли Виктории, на берегу моря Сомова, собрались открыть еще одну советскую станцию - Ленинградскую. Строить ее отправили Будрецкого.

За двадцать дней, пока не отошла «Обь», надо было создать станцию. Люди работали круглые сутки - по двенадцать часов: ставили жилой дом с радиорубкой, дизельную, магнитные павильоны, тянули кабели, оборудовали метеоплощадку. 25 февраля 1971 года Будрецкий поднял флаг на Ленинградской.

Главную улицу новой станции полярники назвали Невским проспектом. Площадь возле кают-компании в честь моряков - площадью «Оби». И еще одно название появилось на станции - улица Ленинградских Репортеров. Среди журналистов у Нолика всегда было много друзей.