Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Визе В.Ю., Международный Полярный Год (1932)

 vise-2MPG-1932.jpg
  1. Первый международный полярный год
  2. Американская полярная станция в форте Конгер
  3. Русские станции Первого международного полярного года
  4. В плену у льдов Карского моря
  5. Арктика и наша погода
  6. Второй международный полярный год 1932/1933
  7. Международный полярный год в Советском секторе Арктики
  8. Советские полярные станции
В.Ю. Визе, "Международный Полярный Год". Второе дополненное издание, Ленинград 1932.
Издательство Всесоюзного Арктического Института при ЦИК СССР

Издание Всесоюзного Арктического Института.
Тираж 5000 экз.
Редактор В. Ю. Визе. Техн. редактор М. Г. Дмитриева
Книга сдана в набор 22/III 1932 г. Подписана к печати 20/VI 1932 г.
Бумага печ. 72X105. 1/16. Печатных листов 4 3/4. Печатных знаков в листе 56 000. Заказ № 3198 Ленинградский Горлит № 47511

Первый Международный Полярный год

Полярные страны с незапамятных времен привлекали к себе внимание человека. В поисках приключении, гонимые жаждой познать неизвестное, викинги IX—XII веков открыли Гренландию, Шпицберген и, вероятно, Новую Землю. Их рассказы о большом количестве морских млекопитающих, главным образом китов и моржей, которые водятся в полярных водах, побудили наиболее смелых охотников отправиться на своих утлых ладьях в «застывшее море» за добычей. Эти поездки, преследовавшие уже экономические цели, способствовали дальнейшему ознакомлению человека с Арктикой. Китобойный промысел достиг в приатлантической части Арктики небывалых размеров в XVII веке, когда на Шпицбергене летом собиралось свыше 15 000 промышленников. Вскоре затем хищническое истребление китов явилось причиной полнейшего упадка этого промысла.

Вместе с развитием морских звериных промыслов, в Арктике в XVI веке выявляется новый фактор, также экономического порядка, побуждающий человека предпринимать большие экспедиции в полярные страны. Фактор этот —поиски кратчайшего морского пути из Европы в Китай и Индию. Так как Суэцкий канал в то время еще не существовал, то, чтобы дойти до Китая, суда должны были огибать южную оконечность Африки или же южную часть Америки. Между тем географы указывали на то, что кратчайший путь из Европы в Китай лежит через Северное Ледовитое море, при чем в Китай можно попасть, либо следуя вдоль северных берегов Азии с запада на восток, либо огибая Северную Америку с востока на запад. Первый путь получил название «Северовосточного прохода», второй — «Северозападного прохода». Для разрешения проблемы арктического морского пути из Атлантического океана в Тихий, различные государства отправили целый ряд полярных экспедиций, которые стоили громадных денег и, к сожалению, повлекли за собой немало человеческих, жертв. Разрешить эту проблему удалось только во второй половине XIX века Норденшельду в отношении Северовосточного прохода и Мак-Клюру — в отношении Северозападного прохода. Оказалось, что последний путь проходит через проливы среди островов Канадского Арктического архипелага, а так как эти проливы почти всегда забиты льдами, то экономическое значение Северозападный проход, как морской торговый путь, едва ли может иметь. Вопрос о возможности эксплоатации Северовосточного прохода еще и в настоящее время окончательно не разрешен, но большинство исследователей, занимавшихся им, склонно дать на него отрицательный ответ.

Впрочем в последнее время, в связи с усовершенствованием техники ледовой навигации, а также, с открытием второго пролива к северу от Таймыра (пролива Шокальского), этот вопрос получает несколько иное освещение.

Наряду с главной задачей разведывательного характера, экспедиции, отправлявшиеся на поиски морского арктического пути из Атлантического океана в Тихий, выполняли и некоторые научные работы, при чем главное внимание уделялось съемке тех местностей, где экспедициям приходилось работать.. Всякие другие научные работы производились лишь попутно и занимали в программе экспедиции второстепенное место.

Географические карты, благодаря работам этих экспедиций, обогатились нанесением на них больших пространств суши, до тех пор остававшихся неизвестными. Так как при поисках Северозападного прохода уже скоро стало довольно очевидно, что этот проход экономического значения иметь не может, то постепенно главной целью полярных экспедиций становится открытие новых земель. Вместе с тем экспедиции начинают стремиться достичь в полярной области наиболее северной широты. Всесторонняя широкая научная работа продолжает оставаться на заднем плане. Если экспедиции посчастливилось открыть какую-нибудь новую полярную землю или побить рекорд северной широты, задача ее считалась выполненной на сто процентов, и имя ее начальника окружалось ореолом главы. О научных же результатах экспедиции мало кто спрашивал.

Так обстояло дело с исследованием полярных стран до 1875 года, когда лейтенант австрийского флота Карл Вейпрехт, один из руководителей известной австро-венгерской экспедиции, открывшей Землю Франца-Иосифа, указал на необходимость поставить полярные исследования на совершенно новые основания. Доклад, прочитанный по этому поводу Вейпрехтом на съезде немецких естествоиспытателей и врачей в Граце и названный им «Основные принципы арктических исследований», является новым этапом в исследовании Арктики. Мысли, высказанные тогда Вейпрехтом и легшие в основу Первого международного полярного года, не потеряли актуального значения и сейчас, когда полярные экспедиции все еще нередко организуют, исходя из чисто спортивных стремлений или же руководствуясь мотивами личной или национальной славы. Теперь, когда мы стоим накануне Второго международного полярного года, вспомнить сказанное Вейпрехтом на съезде в Граце и интересно и полезно.

Вкратце его доклад сводится к следующему.«Если мы рассмотрим научные результаты, до сих пор добытые арктическими экспедициями, то нельзя не притти к выводу, что эти результаты ни в какой мере не отвечают тем громадным средствам, которые были затрачены на эти экспедиции. Одни только Англия и Северо-американские соединенные штаты отправили в течение последних пятидесяти лет двадцать пять полярных экспедиций, стоивших много более одного миллиона фунтов стерлингов (~ десять миллионов рублей) С невероятными усилиями и с упорством которое достойно удивления, эти экспедиции открыли к северу от Америки и нанесли на карту новый архипелаг, почти весь погребенный под льдом. Хотя экспедиции Северозападного прохода и замечательны тем, что они явили пример того, что может сделать человек при напряжении всех своих сил, но научное их значение весьма скромно. Природа вновь открытых полярных земель изучалась только попутно и притом не систематически, а геофизические наблюдения дали нам только отрывочные данные, которые представляют гораздо меньшую научную ценность, чем им обычно приписывают.

Едва ли преувеличивают те, которые утверждают, что полярные страны являются для науки важнейшими частями земного шара. Нет почти ни одной отрасли естественных и физико — географических наук, которая не была бы коренным образом заинтересована в самом тщательном изучении полярных стран. В отношении земного магнетизма и полярных сияний это достаточно очевидно: магнитные полюсы находятся в полярных областях. Для метеорологии условия вблизи окруженных льдом полюсов являются исключительно важными, так как движение атмосферы на земном шаре в сущности сводится к обмену между холодным воздухом над полюсами и теплым над экватором. Льды полярных стран влияют на распределение тепла на земле, а изучение этого распределения составляет одну из основных задач метеорологии. На примере Гренландии и Исландии хорошо видно, как перемещение льдов, под влиянием ветра и морских течений, непосредственно влияет на климатические условия. Однако, в настоящее время мы знаем только очень немного о ветрах и течениях в арктических морях. Возможно, что полярные льды играют роль регулятора наших климатических условий, и весьма вероятно, что причину многих сильных бурь, оказывающих нередко опустошающее действие в северной Европе, следует искать в полярных странах. Решение различных проблем геодезии, биологии и геологии также связано с изучением полярных областей. Но, к сожалению, приходится сказать, что о полярных странах мы знаем лишь немного более того, что требуется, чтобы иметь право утверждать чрезвычайную важность изучения этих стран для познания явлений природы.

Спрашивается, отчего же наши сведения о полярных странах так скудны, когда уже столько экспедиций работало там?

Ответ может быть только один: оттого, что принципы, на которых основывалось исследование Арктики, были совершенно неправильными. Главной задачей почти всех полярных экспедиций были географические открытия, а чисто научные исследования отодвигались на задний план Играя в руку «широкой публике», падкой до сенсаций, полярные исследователи прежде всего старались открыть новые земли или поставить рекорд северной широты. Если это удавалось, то шумный успех был обеспечен. Погоня за сенсацией и за славой приняла под конец такие размеры, что полярные путешествия превратились в своего рода международные скачки к полюсу.

Вновь открытые полярные земли обычно снимались экспедициями па карту, и такие съемки составляли главную их научную работу. Между тем, топографическая съемка по существу должна была составлять только второстепенную задачу полярных экспедиций. Если же, благодаря детальным топографическим работам, отодвигается на задний план истинная цель арктических исследований — изучение ее природы, то топографические съемки приносят уже больше вреда, чем пользы. [прим.: Здесь Вейпрехт хватил несколько через край. Географическая карта является не новой для изучения данной местности в любом отношении, а потому топографическая съемка составляет важную часть всякой научной экспедиции, работающей в малоисследованных странах. Конечно, одной только съемкой ограничиваться нельзя.]

Вторым недостатком современного исследования Арктики является то, что работы полярных экспедиций никогда не согласовывались. Проводились они обычно в разное время, а потому результаты наблюдений трудно сравнимы. Между тем сравнение является краеугольным камнем, на котором зиждется современная метеорология. Именно благодаря методу сравнения были выведены законы бурь, теория ветров и вообще атмосферной циркуляции. [прим.: Вейпрехт говорит о так называемой «синоптической метеорологии», которая основывается на, изучении карт, показывающих состояние погоды в различных пунктах в какой-либо определенный момент.]Ближайшая задача исследования полярных стран рисуется мне в настоящее время в следующем виде. Необходимо окружить северную полярную область кольцом станций, на которых проводились бы одновременно в течение одного года, при помощи одинаковых приборов и одинаковыми методами, различные наблюдения. Главное внимание при этом должно быть уделено геофизике, затем ботанике, зоологии и геологии, тогда как детальные топографические работы должны отступить на второй план Устройство хотя бы нескольких научных станций также и в Антарктике значительно повысило бы ценность результатов этой работы».

Мы привели здесь в сокращенном виде доклад Вейпрехта, так как взгляды, высказанные в нем заслуженным австрийским полярным исследователем, в дальнейшем вполне оправдались. В те времена, когда Вейпрехт делал свой доклад, наука о погоде и ее предсказании находилась, можно сказать, еще «в пеленках». Нужна была громадная интуиция Вейпрехта, чтобы еще в то время со всей определенностью указать на исключительную важность изучения полярных стран для познания происходящих в атмосфере явлений и прежде всего для изучения ее циркуляции.

Со стороны многих полярных исследователей и географов того времени доклад Вейпрехта подвергся резкой критике. Так как, кроме того, проект Вейпрехта не мог быть выполнен силами одного только государства, а требовал сотрудничества многих стран, то Вейпрехту стоило громадных усилий провести в жизнь свой план организации одновременных станций или, как он потом стал называться, план Международного полярного года. В 1877 году Вейпрехт составил подробную программу международных полярных исследований, которую он хотел доложить на Международном метеорологическом конгрессе в Риме. Но тут грянула русско-турецкая война, и о какой бы то ни было международной научной работе нечего было и думать. Только в 1879 году проект Вейпрехта был рассмотрен Международным конгрессом, который и рекомендовал его вниманию правительств различных стран. Но еще до его осуществления понадобилась работа грех международных полярных конференций, из которых первая состоялась в Гамбурге (1879), вторая—в Швейцарии, в Берне (1880), и третья—в Петербурге (1881). Председателем этих конференций состоял с 1880 года директор Главной физической обсерватории в Петербурге Г. Вильд. На последней конференции началом Международного полярного года был назначен август месяц 1882 года и его концом — август 1883 года. Вейпрехту, инициатору Международного полярного года — одного из самых больших международных научных начинаний, когда-либо осуществленных, — уже не суждено было дожить до этого времени: он скончался от туберкулеза в марте 1881 г.

В проведении Первого международного полярного года привяли участие двенадцать стран, которыми было устроено тринадцать станций в Арктике и две — в Антарктике. Необходимые средства в большинстве случаев были отпущены соответствующими правительствами, австрийская же станция на острове Ян-Майене и шведская — на Шпицбергене были осуществлены на пожертвования частных лиц. По постановлению Международной полярной конференции в Петербурге, обязательными для всех станций Международного полярного года были метеорологические и геомагнитные наблюдения, чем многие страны и ограничились. Однако, некоторые другие страны, согласно с планом Вейпрехта, включили в свою программу также исследования по гидрологии, гидробиологии, зоологии, ботанике, геологии и антропологии. Наиболее широко развернула свои работы французская экспедиция на Огненную Землю. Станции Первого международного полярного года приведены в нижеследующей таблице, а также показаны на карте (черт. 1).

Список полярных станций, действовавших в течение Первого международного полярного года (1882—1883)

Место станции

1. Мыс Тордсен
2. Блссекоп
3. Соданкюле
4. Милые Кармакулы
5. Судно «Варна»
6. Судно «Димфна»
7. Сагастырь
8. Углами (мыс Барроу)
9. Форт Рэ
10. Кингуа-фьорд
11. Форт Конгер
12. Годхоб
13. Ян-Майен
14. Оранжевая бухта (мыс Горн)
15. Бухта Мольтке
Район

Шпицберген
Сев. Норвегия
Финляндская Лапландия
Новая Земля
Карское море
Карское море
Устье Лены
Аляска
Канада, Б.Невольничье озеро
Лабрадор
Земля Гриниеля
Гренландия
Гренландское море
Огненная Земля
О-ва Ю. Георгии
Широта

78°28' N
69°58'
67°28'
72°23'


73°23' N
71°18'
62°39'
66°36'
81°44'
64°1Г
71°00'
55°31' S
54°31' S
Долгота

15°42' Е
23°15'
26°36'
52°43'


124°05' Е
156°29' W
115°44'
67°19'
64°45'
51°43'
8°28'
70°25' W
36°01' W
Государство

Швеция
Норвегия
Финляндия
Россия
Голландия
Дания
Россия
САСШ
Англия и Канада
Германия
САСШ
Дания
АвстроВенгрия
Франция
Германия


Кроме перечисленных здесь станций, в течение Первого международного полярного года Германией было устроено шесть вспомогательных станций на Лабрадоре (ГоффентаЛь, Зоар, Наин, Окак, Хеброн и Рама), а Финляндией — в местечке Култала, в северной Финляндии. Все эти станции производили наблюдения но значительно сокращенной программе.

Полярными станциями Первого международного полярного года был собран очень большой научный материал, опубликованный в тридцати шести томах. Между прочим, в добывании этого материала принимал участие и С. Андрэ — впоследствии знаменитый арктический воздухоплаватель, трагическая судьба которого выяснилась только летом 1930 года, когда его труп был найден на Белом острове, около Шпицбергена. Андрэ, которому к началу Первого международного полярного года было 27 лет, зимовал на шведской станции на Шпицбергене, где посвятил себя наблюдениям над атмосферным электричеством. Во время этой зимовки в нем, очевидно, и зародилась страсть к полярному северу, ставшая для него роковой.

Если теперь, пятьдесят лет спустя, кинуть взгляд на всю ту большую работу, которая, по инициативе Вейпрехта, была проделана в течение Первого международного полярного года, и задать себе вопрос, оправдалась ли эта работа, то, к сожалению, приходится ответить отрицательно. Решение основной проблемы — выяснить циркуляцию атмосферы и ту роль, которую в ней занимают полярные области,— работы международных полярных станций 1882—1883 гг. мало подвинули вперед. Почти нескончаемые ряды цифр, собранные с таким большим трудом и напечатанные в объемистых отчетах, правда, обогатили паши знания о климате полярных стран, но и то не в должной мере, потому что для вывода надежных климатических данных необходимо вести наблюдения в течение многих.лет, работа же одного года недостаточна. Разъяснению же сложной картины движения атмосферы Первый международный полярный год не способствовал. В чем же тут дело? Во-первых, в том, что сеть станций Первого международного полярного года была слишком редка, вследствие чего громадные пространства Арктики остались не освещенными. В результате наблюдения отдельных станций оставались совершенно изолированными, и связать их с наблюдениями других станций нельзя было. Проследить на основании этих наблюдений потоки полярного воздуха не оказалось возможным, и никакой картины динамики атмосферы наблюдения полярных станций не дали.

При том, что сеть станций в течение Первого международного полярного года была редка, нельзя, однако, винить ни Вейпрехта, ни исполнителей его плана. Ведь в то время громадная часть Арктики представляла собою белое пятно на карте. Было неизвестно, занята ли центральная часть Арктики морем или сушей, и мнения ученых по этому вопросу разделялись. А о том, чтобы строить станции там, где даже неизвестно существование суши, конечно, не могло быть и речи.

Другую причину, почему работы в течение Первого международного полярного года мало оправдали себя, нужно искать в низком уровне развития метеорологии в то время. Аэрологии—науки, изучающей «свободную атмосферу» (т. е. всю атмосферу, за исключением только тонкого слоя, прилегающего к земной поверхности), тогда еще не существовало. Между тем правильное представление о циркуляции атмосферы мы можем получить лишь в том случае, если будем изучать состояние воздуха не только вблизи земной поверхности, но и в высоких слоях.

Оценивая теперь работу, проделанную в полярных странах пятьдесят лег тому назад, можно сказать, что план Вейпрехта был задуман правильно, но осуществление его было преждевременно. Проект Международного полярного года пятьдесят лет тому назад не отвечал ни географической исследованности Арктки, ни развитию геофизики, в частности метеорологии. Выдвигая этот проект, Вейпрехт опередил человеческое знание по крайней мере на полстолетие.

Пред.След.