«Вечером 30 марта 1946 года в Горле Белого моря, на траверзе поморского селения Инцы, суда каравана остановились на очередную ночевку — легли в ледовый дрейф.
Капитан «Седова» Румке и старший механик Матвеев решили использовать стоянку с максимальной пользой для судна. Дело в том, что на всех транспортах запасы угля были на исходе, и наши командиры распорядились произвести перегрузку всех остатков из кормового трюма в угольные бункеры.
Для этой авральной работы, как обычно, созданы три бригады. Наша — ударная — первая вышла на работу с 20 часов до полуночи. Перегрузка шла споро, настроение у моряков бодрое, деловое — завтра в порт! В бригаде по установившейся традиции те, кто помоложе, загружали в трюме уголь в мешки. Лебедчики поднимали их на палубу, а вторая, более сильная, половина бригады таскала их по палубе к носовой части и ссыпала уголь в бункеры. После очередной загрузки партии мешков мы отдыхали, ожидая подачи порожней тары. Вдруг сверху в трюм, завихряясь, хлынули густые клубы дыма. Никаких сигналов или сообщений сверху не поступало — вероятно о нас забыли. Почуяв неладное, мы быстро полезли по скоб-трапам из трюма наверх, на палубу. А выбравшись, оцепенели от неожиданности — пожар!
Вся кормовая часть судна и помещение столовой команды объяты огнем. Буйные, широкие языки пламени, разрывая тьму ночи, взметнулись до клотика кормовой мачты. Горит столовая, оттуда слышатся страшные крики горящих людей. На палубе и в бортовых проходах полыхают тюленьи шкуры с толстым слоем жира на них. Черный, смрадный дым при порывах ветра, клубясь, перехватывает дыхание.
Моряки борются с пожаром. На короткие мгновения выскакивают из полыхающего ада, чтобы перевести дух и снова бросаются в дымную пропасть, пытаясь открыть двери в помещение, где гибнут люди.
От горящего жира и краски на надстройке страшная жара — к помещению невозможно приблизиться. Стальные переборки и палубы раскалились докрасна... Капитан Румке и его старший помощник Буров — опытные, отважные моряки, прошедшие на этом судне все военное лихолетье, пытаются организовать борьбу с пожаром и освободить людей из горящей столовой.
Однако средства пожаротушения крайне примитивны и жалки. Трубопроводы, шланги, краны — все изношено до предела. Напора воды в дырявых шлангах почти нет — сбивать пламя нечем. В этот критический момент к нашему борту вплотную подошел ледокол «Северный ветер». Его пожарные гидранты обрушили на полыхающий «Седов» шквал воды. Основные очаги пламени, особенно бьющие из иллюминаторов помещений, удалось потушить.
Мощными водяными потоками из шлангов начали охлаждать переборки горящих помещений и палубы. Как только сбили основное пламя, моряки, обжигая и раздирая в кровь руки и лица, сорвали, наконец, заклиненные от жары стальные двери и проникли в столовую. Внутри помещения у двери гора тел — около 30 человек. Среди обгоревших трупов, а точнее под ними, несколько человек, еще подающих признаки жизни. Их, обгоревших, полузадохнувшихся, извлекли и переносили в кают-компанию, где был развернут лазарет. Женщина — судовой врач — к сожалению уже не помню фамилию, с добровольными помощниками оказывает первую помощь. После того, как все обгоревшие, но еще живые, были эвакуированы, из столовой начали извлекать тела погибших, а также отдельные фрагменты тел. Ситуация удручающая. Дверь полностью открыть невозможно — так сильно деформирована, в столовой нестерпимая жара — догорают книжные шкафы, мебель, одежда и тела погибших. Смрадная духота — нечем дышать. Три-пять минут и полузадохнувшиеся выбираемся на открытую палубу глотнуть свежего воздуха.
В противоположном углу столовой около задраенной наглухо запасной двери, заваленной еще снаружи тюленьими тушами, наткнулись в потемках (электропроводка сгорела) на еще пятерых погибших моряков. Они, в большинстве матросы во главе с боцманом Федором Юрьевым, пытались выбить заклиненную стальную дверь, но вероятно задохнулись в дыму, а уже потом обгорели. Их тела вынесли последними. Еще и еще раз мы — спасатели — обследуем в темноте и дымном удушье все закоулки столовой. Наконец, убедились — более в помещении столовой никого нет, все кончено. На крышке третьего трюма сложили тела девятнадцати погибших моряков и промышленников-зверобоев, оказавшихся в этой страшной огненной ловушке. Восемнадцать человек лежали в лазарете с травмами и ожогами различной степени. В их числе был и старший механик судна М. М. Матвеев — славный человек, легендарный полярник, отработавший несколько десятилетий на ледокольно-транспортных судах в Арктике.
Фамилии других погибших, к великому сожалению, не сохранились в памяти. В то время для нас, 17—18-летних парней, все были: Коли, Саши или дядя Миша, или Николай Изекильевич (это старший помощник капитана), а фамилии?., они просто почти не фигурировали при общении и поэтому не сохранились в памяти.
Ну а что касается продолжения тех ужасных, трагических событий — все развивалось быстро. Помню, что после краткого совещания капитаны Э. Г. Румке и Ю. К. Хлебников решили быстро переправить тела погибших и всех пострадавших на ледокол и ему одному без каравана немедленно идти в ближайший порт Молотовск. Судам каравана ожидать здесь возвращения ледокола.
Эвакуация не заняла много времени. Естественно, приступать к ней было просто жутко и нечеловечески горько. Я до сих пор помню, что наши земляки — отважные моряки, бывшие участники войны — фронтовики Александр Алексеевич Попов и Александр Егорович Широкий — первыми взялись за это скорбное дело. Затем их мужественному примеру последовали другие, и печальный конвейер между судном и ледоколом заработал безостановочно.
По окончании передачи тел погибших ледокол включил все свои шесть дизель-генераторов и ринулся в ночную мглу, будто в преисподнюю. Это произошло около полуночи, а утром «Северный ветер» пришел в порт Молотовск. В течение двух часов он передал свой печальный груз береговым службам и, выполнив портовые формальности, вышел в море навстречу каравану.
К вечеру ледокол неожиданно словно призрак вынырнул из непроглядного тумана перед носом «Седова». Знаменитый, дерзновенно отчаянный полярный капитан Юрий Константинович Хлебников умел блестяще водить ледоколы в любых условиях арктических плаваний. Я убежден, что об этом замечательном профессионале, лихом моряке и великолепном арктическом судоводителе будет написана хорошая, большая, очень нужная, особенно молодым морякам, книга — он, безусловно, это заслужил. Во время суточной стоянки каравана во льдах в ожидании подхода ледокола с «Дежнева» и «Мурмана» перешли на «Седов» группы моряков: механики, машинисты, кочегары, матросы, радист, чтобы заменить на ходовых вахтах погибших и пострадавших при пожаре. У нас на «Седове» тогда оставались в строю, например, один механик, два матроса, половина машинистов — некому было стоять вахты на мостике, в радиорубке, машинном отделении и кочегарке. Да и многие из тех, кто уцелели при пожаре, еще долго не могли прийти в более-менее нормальное состояние.
…
Относительно последствий той страшной трагедии — пожара в море — можно добавить следующее. На «Седове» тогда погибли 19 человек, еще 18 пострадавших были доставлены в береговые больницы. Несколько человек позднее скончались от тяжелых ожогов и различных травм. Информация об этой трагедии была весьма скудная — время было такое, послевоенное, суровое.
…
Истинные причины этого пожара, унесшего и искалечившего десятки молодых жизней, для нас так и остались тогда не очень понятны. Основная версия заключалась в том, что в результате неисправности электрооборудования от появившегося искрения вспыхнули киноленты, лежавшие в открытых банках для хранения. По крайней мере, те, кто были в столовой, утверждали, что сначала произошла небольшая вспышка у киноаппарата, затем все ослепительно вспыхнуло и фанерная кинобудка разлетелась на куски. Пламя охватило помещение столовой.
В результате возгорания лент произошел взрыв, горящие их части рассыпались на мебель, шкафы с книгами — все быстро воспламенилось. Переборки в столовой покрыты крашеной фанерой, тоже чрезвычайно огнеопасной. Люди (около 50 человек), находившиеся в столовой, бросились к двери. Несколько человек успели выскочить в тамбур. Но под напором столпившихся у выхода, дверь, открывавшаяся вовнутрь помещения, захлопнулась. Люди оказались в огненной западне. Одни из них сгорели, другие просто задохнулись и только несколько человек, оказавшихся в самом низу свалки у двери, остались живы, получив ожоги и травмы различной степени».
Леонид Селивёрстов «Из Поморья – в океан», Мурманск, 2005 год, 1000 экз.