"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

От ладьи и коча до атомохода.

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:32

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 27-29

Рейд «Адмирала Шеера»

…21 августа, когда «Шеер» был у архипелага Норденшельда, в разведку отправили бортовой гидросамолёт, он достиг пролива Вилькицкого – ничего… Тем временем «U-209» и «U-456» обстреляли из пушек посёлок в губе Белушья на Новой Земле – немцы старались внушить североморцам, что действуют исключительно субмаринами и только в Баренцевом море. И это удалось. 22 августа, прервав радиомолчание, вышел в эфир караван, находящийся юго-западнее архипелага Норденшельда, радисты сразу перехватили это сообщение, запеленговали передатчик, крейсер ринулся к верной добыче, но попал в густой туман и снизил ход. Потом немцы выпустили гидроплан, но тот ничего не нашёл и только 23 августа, при новом полёте, обнаружил стоящие на якоре суда.
«Шеер» двинулся к ним, однако, вновь наполз туман, появились льды, на следующий день крейсер застрял в них и долго выбирался начистую воду. А тут ещё командование известило командира рейдера Меедсена-Болькена, что субмарины переключаются на «свободную охоту» и в тот же день «U-601» потопила в Карском море транспорт «Куйбышев».
Тогда же капитан I ранга Мондиз британской миссии в Полярном известил Головко о выходе «Шеера» из Нарвика, подчеркнув, что в Атлантике его не заметили. Значит, он двинулся на восток. В штабе Северного флота не знали о караванах и решили, что английская разведка ошиблась или упустила рейдер, – штабистам и в голову не пришло, что он уже неделю крейсирует в наших внутренних водах.
В 5 часов утра 25 августа «U295» обстреляла метеостанцию на мысе Желания (Новая Земля), однако, полярники успели радировать о нападении. А «Шеер» затаился в Карском море. Иногда с него выпускали гидроплан, но он то и дело попадал в туман, потом неудачно приводнился, и повреждённую машину затопили – крейсер «ослеп».
Тогда Меедсен-Болькен решил захватить одиночное судно, раздобыв на нём сведения о караванах и ледовой обстановке. Тут ему повезло – сигнальщики заметили старый ледокольный пароход «А.Сибиряков»(1909 года постройки, бывший канадский «Белавенчер», водоизмещением 3000 т, скорость 13 узлов), совершавший обычный рейс междуполярными станциями…
Теперь Меедсен-Болькен понял, что фактор стратегической внезапности утрачен и можно рассчитывать только на тактическую. А наши выслали на поиски «Сибирякова» летающую лодку «каталина». Пилоты не обнаружили пароход (скорее всего, координаты места боя были неточными), хотя с крейсера видели «каталину».
Информация о «Сибирякове» поступила к Папанину, тот сразу сообразил, чем для него обернётся разгром караванов, позвонил Сталину и предупредил, что вражеский рейдер вот-вот начнёт топить наши суда, а Головко ничего не делает для их защиты. Сталин вызвал наркома ВМФ Н.Кузнецова и устроил ему разнос, а Головко всё ещё не знал ни о караванах, ни о рейдере! К счастью, предупреждённые «Сибиряковым» суда успели укрыться в море Лаптевых и во льдах…
«Преклоняюсь перед мужеством и героизмом полярников – экипажей и персонала научной станции на борту «Сибиряков», экипажей «Дежнёва», «Революционера», артиллеристов и портовиков Диксона, – все они выполнили долг советских патриотов, – писал бывший командующий Северным флотом адмирал А.Г.Головко. – Отпор, который они дали немецкому рейдеру, порвал планы гитлеровцев». Лучше не скажешь…

П. КИРИЛЛОВ.
«Истоки», № 4, 1990 год.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:33

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 40-41

• • •

…И вот новая, долгожданная встреча с «Сибиряковым». Имя легендарного судна перешло новому теплоходу, построенному для Северного морского пароходства в Польской Народной Республике. Об этом похлопотали ветераны-моряки и полярники – хранители славных традиций нашей истории.
Новый теплоход не идёт ни в какое сравнение с прежним «Сибиряковым»: он вдвое крупнее и сильнее.
Познакомиться с экипажем приехали боцман А.Т. Павловский, перенёсший страшные годы фашистского плена и успевший немало поплавать в послевоенные годы, вдова погибшего помощника капитана М.С. Бурых, дети, внуки, правнуки сибиряковцев…
…Подрастают новые поколения североморцев, но связь между ними не слабеет, а становится всё сердечней и прочней. Теперь их семья пополнилась целым экипажем нового теплохода.
Гости принесли морякам не только букеты цветов, но и первые экспонаты для будущего судового музея – любовно собранные альбомы с фотографиями, газетными и журнальными публикациями, книги, посвящённые сибиряковцам, портреты героев.
Тепло приветствовал гостей, благодарил за дорогие подарки капитан теплохода С.М.Быков.
– Мы рады встретить вас на судне не только сегодня, но и в каждый предстоящий приход, – сказал он.– Пусть наш «Сибиряков» будет и вашим. Нам хочется, хотя в этом теперь нет ничего необычного, повторить рейс того ледокольного парохода и пройти из Архангельска на Дальний Восток. А пока нам предстоит первая встреча с Северным морским путём – завтра уходим в Игарку, за сибирским лесом, а оттуда пойдём к берегам Африки…

Б. СЕВЕРОВ.
«Правда Севера», 19.07.89 г.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:33

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 43-44

• • •

О С. Никифоренко в газете «Моряк Севера» (10.02.78 г.) пишет его друг и сослуживец А.Данилов: «Это был славный парень, с которым мы вместе учились на курсах начальствующего состава в Ленинграде с февраля по август 1941 года… Никифоренко любили курсанты, он был весёлым, жизнерадостным человеком, хорошим другом, любил юмор.
В бою он проявил себя отважным командиром. В архивах сохранилась характеристика, которую подписали командир ледокольного парохода А. Качарава и военком З. Элимелах: «…С работой справляется. Боевую технику, имеющуюся на вооружении корабля, знает, постоянно совершенствуется в своих знаниях. Умело организует боевую подготовку личного состава, соревнование моряков. Дисциплинирован. Агитатор… Достоин повышения знания».
3 августа 1942 года С. Никифоренко присвоили воинское звание лейтенанта, а через 22 дня он погиб вместе с кораблём…»
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:35

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 44-50

В море нет обелисков

…Об этом поколении когда-то сказал Семён Гудзенко: «Мы не от старости умрём, от старых ран…»…

Много ли мы знаем о самом северном ополчении минувшей войны? Его создали на Диксоне летом сорок первого года, когда пароход доставил туда из Архангельска винтовки, гранаты, пулемёты и эту батарею. В ополчение записались все мужчины и многие женщины. Мужчины прибыли на «Диксонстрой» из Красноярского края по контракту строить причалы, склады, жильё, радиостанции, всё необходимое Арктике. Командовал ополчением полярник Андрей Мережков, главный инженер «Диксонстроя». Изучали оружие, строй, уставы, бой против танков бутылками с горючей смесью, занимались этим каждый вечер, чтобы в любой момент быть готовыми к отправке на горячий фронт. Не думали, что фронт проникнет и в Арктику, не ждали, что сюда придёт надводный рейдер. В пять утра 24 августа Мережков расстался с командиром «Сибирякова» старшим лейтенантом Анатолием Качаравой, прибежал десятник Михаил Аверьянов и доложил, что всё необходимое для установки радиомаяка на одном из арктических островов погружено, бригада рабочих-ополченцев на борту. «Сибиряков» ушёл. А потом услышали его радиограмму о бое с «Шеером». На «Сибирякове» погибла и бригада Аверьянова…
…Когда в Архангельском Доме офицеров уже началось собрание всех приглашённых, рядом со мной вдруг присел щупленький на вид человек в возрасте, худощавый, с впалыми щеками, видно, только что приехал, не успел с дороги отдохнуть и прямо пожаловал на торжество. На нём был ладный, но дешёвенький пиджачок без единой ленточки или значка, в отличие от всех в зале и на сцене, изукрашенных орденами и ветеранскими знаками, часто похожими на ордена.
Мой сосед, осматриваясь, немного стушевался, он и на мои колодки взглянул искоса и зашептал: «И у меня есть орден, ещё с сорок второго, да не успел попасть домой. Сын принёс в больницу письмо от Павловского Андрея Тихоновича, позвал, наконец, боцман, и я сбежал. В чём был, подхватился – из госпиталя сюда. Как на фронт, – пошутил он в смущении. – Сын только харчи и деньжат доставил, я же на бюллетене. Из Павлодара, в Ленинграде пересадка, вот я и костюм купил. Уценённый. Я ж тут, считай, лет тридцать пять не был, если не боле...»
Когда этому моему соседу объявили слово, оказалось, что в том бою всё с него и началось: старшина 2-й статьи Иван Алексеев, сигнальщик «Сибирякова», первым обнаружил силуэт крейсера, всё доложил – как тот поднял, гад, американский флаг – обмануть хотел, будто союзники, как открыл огонь, а когда с ледокола в ответ пальнули, так полосатый флаг – долой, а до места – флаг с пауком...
Кажется, после этой нашей встречи в Архангельске пошла новая полоса в жизни бывшего сигнальщика, когда он вернулся в свою котельную на ферму совхоза Песчаное, под Павлодаром. Валентин Иванович Дерябин, дежнёвец и энтузиаст ветеранского дела, прислал ему номер газеты «Моряк Севера» с репортажем о встрече. «Всё написано правильно, – сообщил мне Алексеев. – Особенно портрет. Газета теперь на похват – из школы в школу,– другой такой в Павлодаре не найдешь...»
В Архангельске он сам был нарасхват. Едва кончил говорить, а говорил он короче всех, не искушён ещё, к нему подобрались пионеры школы из Емецка под Архангельском. В этой школе учился Михаил Кузнецов, комсорг «Сибирякова». Кузнецов погиб, это точно, а вот спор шёл: на корабле или в фашистском застенке? Алексеев сказал твёрдо: «На корабле. Помню». Так сходится и с документами, найдёнными емецкими школьниками. Это всё важно. Именем их земляка назван остров к северо-западу от Диксона.
В море нет обелисков. Но есть теперь точки на морских картах, есть проливы, мысы, острова, носящие имена не только знаменитых первооткрывателей, но и рядовых защитников нашей земли.
Есть и пролив Сибиряковцев. Есть мыс Сулакова на Земле Франца-Иосифа, названный в честь погибшего старпома ледокола Дмитрия Петровича Сулакова; есть остров Матвеева Николая, кочегара – он бросил в офицера с «Шеера» топор, когда его потащили из шлюпки с ранеными сибиряковцами на фашистский катер, и был застрелен. Есть остров кочегара Вавилова Павла, он больше месяца бедовал на пустынном острове Белуха, был снят с него Иваном Ивановичем Черевичным, долго ещё плавал на других судах, стал Героем Социалистического Труда и умер в семидесятые годы. Есть остров Никифоренко Семёна, младшего лейтенанта, командира артиллеристов на ледоколе; есть остров Дунаева, в честь комендора Васи Дунаева, погибшего на бревне в воронке вслед за судном. Есть остров Иванова Павла, штурмана «Сибирякова». Есть остров Прошина Юры, юнги, ученика машиниста; острова Бочурко и Элимелаха, механика и комиссара. Девять островов в Карском море носят имена сибиряковцев, семь названы именами дежнёвцев – матросов и старшин Борисихина, Давыдова, Карагаева, Майсюка, Суслова, Ульянова, Хайруллина. Не знаю, может, и повезёт ребятам из емецкой и вельской школ побывать летом на этих островах в Карском море. Нелёгок путь к Диксону… Как заманчиво путешествие к своеобразным обелискам беспримерному мужеству – к этим островам.
В мореходке Архангельска мечтают о другом путешествии – за экспонатами на «Сибиряков». Мы помним интерес миллионов телезрителей и читателей к поискам следов Русанова. «Сибирякова» искать не придётся. Его координаты зафиксированы точно. Полярный «Варяг» лежит на глубине 40–50 метров. А вдруг найдутся любители-водолазы и помогут мореходке?
...Среди писем, получаемых обычно авторами очерков, публикуемых в центральной печати, пришло и такое в два адреса – в Архангельск комсомольцам мореходного училища и в Москву автору: «Прочитав «Продолжение памяти» в «Правде» и обсудив на совете клуба, мы решили предложить вам свою помощь в обследовании и подъёме реликвий с «Сибирякова». Наш спортивно-технический клуб «Садко» г. Николаева на протяжении 15 лет занимается поиском и обследованием кораблей Черноморского флота, погибших в годы Великой Отечественной войны. Нами накоплен определённый опыт, считаем, что работа на ледоколе «Сибиряков» нам по плечу. На Чёрном море нами обнаружены и обследованы эсминец «Фрунзе», монитор «Ударный», минный заградитель «Колхозник», броненосец «Чесма» и ряд судов торгового флота, погибших в войну. Нами подняты орудие, компасы, штурвалы, сейфы с документами, бортовые надписи и многие другие реликвии, которые переданы в музеи Севастополя, Одессы, Николаева, Очакова, документы из сейфов отправлены в центральный военно-морской архив. О героической судьбе «Сибирякова» мы знали и раньше, но не располагали информацией о глубине его залегания. Из статьи же узнали, что он лежит на глубине, доступной для нашей работы...» Может быть, и состоится такая экспедиция?.. Анатолий Мельников, радист героической семёрки, дошедшей до Северного полюса на лыжах, услышав об этом письме, сказал: «А что ж, это интересно и доступно».
А ведь это слова человека, который не только прошёл к полюсу, но и участвовал в долгих поисках следов экспедиции Русанова.

Владимир РУДНЫЙ.
«Океанская служба». Издательство «Советская Россия». Москва, 1980 г., стр. 80-86.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:36

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 54-67

Большая семья

Скоро случилось ещё одно событие, которому суждено было сыграть опредёленную роль в расширении и углублении поиска.
Предыстория такова. В Диксоне судьба свела меня со Степаном Васильевичем Быковым. Не участник обороны Диксона. Но давно интересовался судьбами североморцев и их семей. Прослышав о наших дежнёвских публикациях, с нескрываемой обидой высказался о незаслуженном умалчивании подвига сибиряковцев, предвосхитивших подвиг дежнёвцев. И вообще их нельзя рассматривать в отдельности друг от друга. Это же – побратимы Арктики.
Я сказал тогда Степану Васильевичу: критику его принимаем и в последующих публикациях замолвим доброе слово о сибиряковцах. Он тут же предложил своё содействие в этом деле.
В дальнейшем не раз убеждался: он умеет держать слово. Быков стал автором многих интересных публикаций «Советского Таймыра». Он свёл меня с людьми, о существовании которых я не мог предположить. С его помощью значительно расширилась география поиска, появились новые адреса жён, братьев, сестёр, матерей, сыновей, дочерей, внуков и просто знакомых сибиряковцев.
В этом круговороте поиска обретала крылья память. Она как бы касалась каждого своим крылом, объединяла, роднила, устанавливала новые связи, по второму и третьему кругу. Многие из сибиряковцев стали встречаться, как родные. Их теперь приглашали на встречи участников конвоев и одиночных плаваний, на юбилейные торжества, связанные с «Сибиряковым» в Архангельске, Мурманске, Диксоне...
…Я ждал эту телеграмму. Всё заранее было оговорено с Быковым в письмах. Телеграмма пришла неожиданно, тем более, написана она была в детективном ключе: «Выходим назначению пятого. Быков». Читать её надо было следующим образом: с группой сибиряковцев Быков пятого августа выходит теплоходом на Диксон. Надо спешить на встречу!
У этих людей особый интерес к Диксону, который для них в грозном 1942 году стал как бы водоразделом в исчислении времени: что было до него, что стало после…
По прошествии сорока двух лет больно вспоминать о похоронке, которая обжигала руки, и каждое её слово острым лезвием резало душу. Какой бы радостью светились лица сибиряковцев, сколько бы детей ещё нарожали, если б не эта проклятая война… Печаль и скорбь навсегда отпечатались и застыли на лицах Валентины Андреевны Бурых и Анны Дмитриевны Гайдо – жены второго штурмана Самуила Федоровича Бурых и жены старшего радиста Петра Эдуардовича Гайдо.
Ранним утром мы собирались ехать на катере к островам, носящим имена сибиряковцев. Громкоговорители оглашали Диксон песней Яна Френкеля и Расула Гамзатова «Журавли». Волнующая, искренняя песня. Анна Дмитриевна дрогнувшим голосом сказала: «Песня про нас и про наших…»
В разговоре я узнаю: в семьях сибиряковцев в особом почёте эта песня и «Раскинулось море широко». Собираются вместе и по традиции поют эти песни с особым самозабвением, до слёз, потому что возникают образы самых близких и дорогих людей.

Так пусть ликуют и свирепствуют метели,
Суровые морозы жгут до слёз,
Но если вместе песню мы запели,
Она спокойно долетит до звёзд…


Не мастерство исполнителей, ни совершенство музыки и слов покоряли слушателей. Песня, как средство раскрепощения души, заставляла проявлять солидарность с автором и исполнителем, доверять его искреннему порыву, который позвал его к звёздам с маленькой, затерянной в суровой Арктике точки с магическим и звучным названием – Диксон.
Наверное, в такую минуту вспомнили дежнёвцы свою песню военных лет, сочинённую самодеятельными авторами и ставшую визитной карточкой СКР-19. Под бурные аплодисменты они напомнили её мотив и слова. Тогда я не записал слов песни. Пришлось в очередном письме обратиться за помощью к Александру Павловичу Алимову, одному из активных участников судовой самодеятельности и одному из авторов той песни. Вскоре пришёл ответ: «В своём последнем письме Вы, Н.А., просили прислать песню военных лет, которую мы сами сочинили и исполнили…Дело в том, что всё содержание песни я уже не помню, но последний куплет остался в памяти на всю жизнь:

Нас в походы водил Гидулянов,
Командир наш боевой,
На флагштоке флаг серпастый реет,
Мы всегда готовы в бой!»


К 24-й годовщине Великого Октября на корабле готовили праздничный концерт. Отобрали несколько лучших номеров: Саша Алимов и Гриша Власик должны были исполнить песни под гитару и мандолину, Гурген Тонунц и Павел Васенин – «Песню о Цусиме», Фёдор Голов и Павел Васенин – частушки, написанные Васениным. В программу концерта включили «Песню о сторожевике, сочинённую комиссаром «Дежнёва» Владимиром Малюковым. Но концерту, который так долго и старательно готовили корабельные артисты, не суждено было состояться – весь праздник прошёл в работе и боевой учёбе…
И опять-таки ценность песни не в словах и мелодии, а в личностном самовыражении моряков, в её объединяющем начале. Песня, как флаг, в минуты отдыха, во время репетиций и на концертах объединяла единомышленников.
В «Комсомольской правде» за 9 мая 1987 года меня привлекла одна из публикаций: собкор этой газеты Ю. Сагайдак беседует с участником легендарных союзнических конвоев англичанином Алексом Даунингом. Наиболее сильными впечатлениями от встречи с Москвой того времени Алекс Даунинг назвал корреспонденту три: пять дней непрерывных боев, когда шёл с конвоем, Большой театр и его замечательный балет «Лебединое озеро» и песни… Да, русские песни, которые пели вместе с советскими моряками!»
Неожиданно для корреспондента старый моряк запел приятным баритоном: «Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч…»
«Сначала мы подпевали русским, не понимая слов, просто потому, что нравилась мелодия. А потом выучили слова, – рассказывал Алекс Даунинг. – Я горжусь тем, что принимал участие в конвое, что был в России в тяжёлые годы войны. Я горжусь братством по оружию, горжусь тем, что две нации могли здорово сотрудничать перед лицом единого врага».
И всю дорогу домой, подчеркивает корреспондент, нежно звенела в голове мелодия: «Синенький скромный платочек…»
…А в тот вечер мы вспомнили, кажется, все песни военных лет. Было так душе тепло и уютно, что, кажется, подтаяли самые потаённые льды. Мы вернулись в гостиницу и вспоминали всё новые и новые песни со Степаном Васильевичем Быковым. А между песнями говорили о жизни… Наверное, это было действительно непривычно смотреть со стороны, коли об этом в своём письме вспоминала Алла Павловна Шаларёва: «На днях получила газету «Красноярский рабочий» и ваш материал в соавторстве с В.Ярославцевым «Лёд и пламень»…. Побежала к Степану Васильевичу. Как ни зайду к нему, он всё что-то пишет, готовит, звонит. Вот неугомонный! И сразу вспоминаю, как вы с ним песни пели ночью после огонька, и улыбаюсь при этом…»
Хорошо, что у нас есть большая семья и общие песни, которые пробуждают в нас самые добрые человеческие чувства, объединяют нас, делают нас людьми.
Семья сибиряковцев – особая ячейка нашего общества, объединённая мужеством мужей, отцов, братьев.
Выражение «таймырский фронт» ранее употреблялось для обозначения метеорологической ситуации. Летом 1942 года оно неожиданно приобрело буквальное своё значение. Оборона Диксона стоила многих жизней сибиряковцев и дежнёвцев. Теперь ранее безымянные острова в Карском море носят имена Бочурко, Дунаева, Элимелаха, Кузнецова, Матвеева, Никифоренко, Прошина… Среди них есть и остров Вавилова.
Пока наш катер, разрезая серые арктические воды, уносит нас всё ближе к этим островам, у меня есть возможность поближе познакомиться с каждым участником этой экспедиции. Рассказывает В.А. Бурых, жена второго штурмана «Сибирякова» Самуила Фёдоровича Бурых:
– Нашу жизнь уже невозможно измерить теми далёкими сороковыми годами. Мы радовались с Самуилом нашему семейному счастью. Росли у нас две дочери Белла и Марина. Война перерезала наш счастливый путь. 20 августа 1942 года Самуил отпраздновал 32-летие, спустя пять дней погиб… Похоронки получила одновременно – на мужа и брата, погибшего под Ленинградом.
Из рассказа Валентины Андреевны узнаём: Самуила Фёдоровича воспитывала мачеха. Трудно приходилось. Рано пошёл работать. Зуйком, мальчиком на побегушках, по теперешним понятиям – юнгой.
Уже совсем взрослым окончил мореходку. Необычайно настойчив был в достижении поставленной цели. Исключительный семьянин.
– Очень любил детей и мою маму, Софью Сергеевну. Она была для него живым примером, олицетворением материнства и преданности делу партии. Она была членом партии с 1920 года, – продолжает рассказ В.А. Бурых. – Мой отец Гурьев Андрей Иванович был направлен петроградскими рабочими на установление Советской власти в Архангельской области. В захваченном интервентами Архангельске он был арестован. Через пять месяцев пребывания в тюрьме отправлен на Мудьюг. Вместе с другими товарищами за организацию побега Андрей Иванович поплатился жизнью…
У меня сохранилась давняя фотография членов экипажа «Пеликан», тогда Самуил Фёдорович Бурых плавал с А.С. Гидуляновым и В.И. Дерябиным. Когда Гидулянова назначили капитаном «Дежнёва», он звал с собой Бурых, но тот остался верен «А. Сибирякову». Дерябин ушёл на «Дежнёв», потому что до последнего дружил с Гидуляновым. После гибели «А. Сибирякова» Гидулянов успокаивал меня, присылал телеграммы.
Жизнь моя сложилась нелегко. Семи лет осталась без отца. Во время войны погибает муж, и на руках у меня – двое малышек. Разве можно всё это выразить словами! Берёшь похоронки на мужа и брата и умываешь их слезами. Теперь уже дочки самостоятельные люди: Белла, преподает в школе, Марина – научный сотрудник института леса и лесохимии.
– Валентину Андреевну Бурых знаю давно, – вступает в разговор Анна Дмитриевна, жена Петра Эдуардовича Гайдо. – Они вместе с моим Петей на курсах радистов учились. А уж как случилась наша общая беда, неразлучно живём одной семьёй. Мы так все и называем себя: сибиряковцы… Скромничает Валентина Андреевна, в войну она удостоилась двух значительных наград государства – ордена Красной Звезды и медали «За боевые заслуги».
Вдруг лицо Анны Дмитриевны озаряет улыбка, она с волнением вспоминает:
– Познакомились мы с Петей в доме отдыха в Архангельской области. Добрый, общительный, он сразу мне по душе пришёлся. Вскоре поженились. Пять лет ждали ребёночка. Петя не переставал всем говорить: «Будет у меня сын!» Когда родился Эдик, Петя был готов всем знакомым, соседям, друзьям, первому встречному кричать: «У меня сын родился!»
Эдуард Петрович смущённо улыбается, кладёт руку на плечо матери, согласно кивает головой.
– С началом войны, по настоянию Пети мы уехали в Шенкурский район. На побережье стало неспокойно, – продолжала Анна Дмитриевна. – Привычно уходили в море сибиряковцы, все думали, что это – обычный рейс в тыл. Последний рейс в Арктику. Был уже август… Как гром среди ясного неба пришло извещение о гибели Петра. Я переехала в Архангельск, продолжила учёбу в институте, стала преподавать математику в школе. Надо было жить… Теперь вот уже сын старше своего отца…
Анна Дмитриевна взмахивает рукой, точно отгоняет далёкие, нелёгкие воспоминания, отворачивается. Но уже поздно – не скрыть слёз. На помощь приходит сын:
– Война разрушила многие человеческие жизни и города. А мне хотелось строить. Пошёл в строительный институт. После окончания института два года отстраивал родной Архангельск. Это были хорошие годы. Вдруг все повернулись лицом к первому городу-порту России. Может, и мы заслужим похвальное слово от своих предков? Через год после основания Архангельска французский капитан Жак Соват записал в своём «памятном журнале»: «Постройка города превосходна. Нет ни гвоздей, ни крючьев, но так хорошо всё сделано, что нечего хулить, хотя у русских все орудия состоят в топорах, но никакой архитектор не сделает лучше, как они делают». От топоров, мы, конечно, ушли давно. Используются современные промышленные методы застройки. Так вырос и изменился Архангельск в последнее время к нашей общей радости!.. Окончил аспирантуру в Ленинградском строительном институте, защитил диссертацию, преподаю на том же факультете. Работаю вместе с женой Татьяной, воспитываем двух дочек – Олю и Катюшу. Растёт семья сибиряковцев…
Рядышком по кругу с Анной Дмитриевной сидит Альфред Зеликович Элимелах. С ним следующий диалог.
Карандаш в моей руке почему-то дрогнул… Очевидцы вспоминали: в последние секунды политрука Зелика Абрамовича Элимелаха видели на корме «Сибирякова» стоящим в обнимку со старшим механиком Николаем Григорьевичем Бочурко…
Альфреду было чуть больше двух лет. Конечно, отца он не помнит, но знает о нём по рассказам матери такие подробности, что иногда предстаёт перед ним отец из того далёкого времени, как живой.
– Отец родился в деревне Носовичи Гомельской области, – вспоминает Альфред Зеликович. – Поворот в его жизни связан с окончанием университета красных комиссаров. По достоверным данным, он учился и в лётном училище. В своей жизни он хотел достичь многого. Но был брошен клич: «На флот!» – и он решил, что его силы и знания пригодятся сегодня именно советскому флоту. Его направляют на ледокол «Ленин», с 1939 года до последнего дня – на «Сибирякове».
После гибели З.А. Элимелаха судьба разбросала его семью. Только недавно нашлись его братья – Лев Абрамович и Давид Абрамович.
Альфред Зеликович окончил Ленинградский кораблестроительный институт, работал в Ленинграде, теперь – в Северодвинске. Не случайная переадресовка. Поближе к сибиряковцам. «Когда мы рядом – одна семья». Степан Васильевич Быков помог ему устроиться на работу.
Альфред Зеликович с искренним уважением говорит: «Мы работаем вместе с сыном Степана Васильевича – Валерием Степановичем, орденоносцем, уважаемым на заводе человеком. Что ещё о себе? Жена, Раиса Андреевна, ваш коллега – журналист, в заводской многотиражке работает. Сын окончил ПТУ при Ленинградском адмиралтейском заводе, служит в армии, дочь – в седьмом классе учится. Если бы был жив отец, порадовался бы за нас. Отец с одиннадцатого года. Тридцать один год ему был. Я сейчас на 13 лет его старше. На семидесятом году умерла моя мать – Мария Соломоновна. Больше чем на полжизни оставила её война одинокой. И кто подсчитает, насколько война сократила её жизнь?
…Навсегда в памяти Нины Николаевны Чечулиной-Кононовой остался день прощания с отцом. Никого не пускали на «Сибиряков», а шестилетняя Нина прошла. Запачкала где-то платьице. Отец застирал его и вывесил на палубе. Вот эту картину и запечатлела её память на всю жизнь, как на фотографии, с мельчайшими подробностями…
В сорок лет умерла мать – Лидия Егоровна. Нина осталась с братом Николаем, на три года младше её. В 18 лет Нина стала опекуном, как гласили официальные бумаги, а в жизни – второй матерью… Сейчас Николай живёт в Молдавии, работает в Рышканской ПМК. Сама Нина Николаевна – диспетчер Архангельского ЛДК. Дочь Ольга учится в медицинском институте, сын Анатолий служит в армии.
– Через Алфёрова нашли нас, – дрогнувшим голосом говорит Нина Николаевна. – С остальными познакомились на 40-летии гибели «Сибирякова», в Архангельске. С тех пор мы роднее родных.
Наше знакомство с сибиряковцами продолжалось. Нина Николаевна представляет Валентина Александровича Алфёрова – сына машиниста «Сибирякова» Александра Степановича Алфёрова.
В семье Алфёровых до сих пор хранится памятный документ – копия приказа №918 по Главному управлению Северного морского пути от 27 июня 1939 года за подписью П.П. Ширшова: отличился в тяжёлых условиях дрейфа ледокольного парохода «Георгий Седов» третий механик Всеволод Алфёров. Он удостоен за участие в этом беспримерном дрейфе звания Героя Советского Союза.
В известной книге «На морских дорогах» Константин Бадигин, капитан «Седова», вспоминает такой эпизод: «С борта ледокола уже опустили на лёд деревянные сходни: оба трапа были разбиты штормом ещё в Баренцевом море…
– Посылаю вам смену, – кричит Папанин.
Через какую-нибудь минуту по трапу нашего ледокольного парохода поднялся Александр Алфёров, брат нашего Всеволода. Мы обмениваемся рукопожатием, целуемся. Алфёров скороговоркой выпаливает:
– Товарищ капитан! Разрешите стать на вахту у котлов, сменить брата…
– Хорошо. Обратитесь к старшему механику,– говорю я».
Это упоминание об Александре Степановиче Алфёрове, отце Валентина Александровича. Братья Всеволод и Александр были очень дружны между собой. На «Георгии Седове» они проплавали почти четыре года…
Валентин Александрович хотел стать по примеру отца моряком. Мать никак не могла согласиться с этим: «Море отняло у вас отца, – говорила она. – Не хочу, чтобы оно лишило меня сына».
Валентин Александрович, возможно, убедил бы мать в том, что не море, а война отняла у них самого близкого человека. Тогда же он согласился с матерью. Окончил педагогический институт; преподавал в одной из школ Архангельска. Воспитывал крепких парней, настоящих защитников Родины, таких, какими были отец и его братья: Всеволод – Герой Союза – погиб в автомобильной катастрофе в 1947 году, Борис – военный, живёт в Москве… Сестра закончила культпросветучилище, вышла замуж за военного моряка, мотается за мужем – то во Владивосток, то в Севастополь…
Мы договорились, что по возвращении домой Валентин напишет мне подробно об отце, вышлет снимки. Слово своё сдержал. Учитель физкультуры, человек натренированный, но мне показалось, что не сразу выправился его почерк в том письме. Трудно писать набело биографию погибшего отца.
«Алфёров Александр Степанович родился 11 сентября 1914 года, в деревне Якуниха, Шенкурского района, Архангельской области. Окончив семь классов, работал в колхозе. Морячить начал в 18 лет, – писал Валентин Александрович. – Под видом учёбы выехал в Архангельск. Работал браковщиком на двадцать пятом лесозаводе. Вернулся из Арктики старший брат Всеволод и забрал его на «Г. Седов». Писем с моря присылал мало, в основном – радиограммы».
Сохранившуюся вырезку из областной газеты «Правда Севера» Валентин Александрович прислал нам. Посвящена она возвращению из последнего рейса «Г.Седова». Заметка появилась тоже благодаря Валентину Александровичу. Он пришёл в редакцию и сказал:
– Я из Соломбалы. Могу рассказать о двух седовцах. Они не придут на торжественную встречу. Они погибли…
Он рассказывает о братьях, об отце и дяде. Валентина ещё не было на свете, когда «Г.Седов» совершил свой исторический дрейф. Они ушли совсем молодыми, когда Валька успел сделать свои первые неуверенные шажки по этой неспокойной земле.
Валентин впитывал в себя каждый рассказ, каждое слово бабушки Апполинарии Семёновны. Всё вроде было для подтверждения смерти сыновей. Но она до последнего дня всё ждала сынков.
Слушал Валентин рассказы матери, друзей-моряков, сверял свои мысли с документами и выцветшими фотоснимками. Вот счастливые и строгие, крепкие и коренастые соломбальцы стоят у судовых машин, играют на гитарах, дрейфуют среди гигантских торосов, пьют горячий чай из жестяных кружек и, кажется, впереди – нескончаемая жизнь.
…Встречать ледокол «Г. Седов» из последнего рейса Валентин пошёл с матерью – Валентиной Михайловной, с которой отец познакомился в тридцать пятом году в Кронштадте, где стоял в ту пору «Г. Седов».
«В 1936 году мать и отец поженились, – заканчивает своё письмо Валентин Александрович. – В тридцать седьмом у них родилась дочь Людмила. Потом суждено было родиться мне. Но я так и не увидел из-за войны родного отца. В 1942 году, двадцати восьми лет от роду он погиб в расцвете сил… Когда началась война, все мы, кроме отца, оказались в городе Торопец под Великими Луками, на родине матери. Из-за частых бомбежек, вредительства на железных дорогах, не отважились выезжать. Тогда отец даёт телеграмму о немедленном выезде, если мы не хотим остаться вообще… Только с началом эвакуации, в сентябре все родственники выехали: кто – в Шенкурск, кто – в Архангельск, а мы – в Соломбалу…»
С Валентином Александровичем Алфёровым завязалась постоянная переписка. Он присылал мне архангельские газеты, которые подробно рассказывали о сибиряковцах; помог найти в старых газетах воспоминания Анатолия Алексеевича Качаравы, – их мы опубликовали в очередной подборке материалов о побратимах-североморцах.
«А теперь о наших делах. Плохих делах, – писал в очередном письме Валентин Александрович. – В августе 1988 года в бассейне скоропостижно скончался Эдуард Гайдо, утонул. Врачи сказали, что откачивать его было всё равно бесполезно. Очень жаль, совсем молодой – с 1941 года. Я себя чувствовал неважно, и это известие меня надолго выбило из душевного равновесия. Я даже не смог пойти на похороны. Хотел в тот же день позвонить Быкову, но жена сказала, что сам не отошёл, а хочешь старика доканать. И я не стал звонить… На другой день ему позвонила Бурых. Он очень переживал, через несколько часов сам умер.
Вот такая цепная реакция – друг за другом. Я начинал учебный год в таком состоянии, что не думал до конца его дожить… Что-то мой организм стал давать перебои, сказывается стрессовая обстановка. Это не перестройка, а какая-то ломка человеческих судеб. Прав был Горбачёв, сказав, что наступает трудный момент. Не знаю, хвалить его за это или проклинать…
Материалы по сибиряковцам пока находятся у сына Быкова. Он никому их не даёт, ждёт пока пройдёт год. Он обвиняет Бурых в смерти отца, а та в свою очередь так расстроилась, что тоже ничего хорошего не жди…
Вот такая царит у нас обстановка. В городе подскочила подростковая преступность. Экологическая обстановка в городе хуже некуда. Воздух грязен, нефтепродукты в реке. Тяжкое испытание выпало на долю нашего поколения. Валентине Михайловне пошёл 79-й год, нам до её годков уж не дожить…»
А пока ещё одно знакомство: дочь Павла Дмитриевича Иванова, третьего штурмана «Сибирякова» Алла Павловна Иванова-Шаларёва.
– Отец был человеком эрудированным, отличался упорством в достижении цели. Так рассказывала мне его племянница. Я отыскала её через сорок лет. Отец хотел плавать в заграничные рейсы. За три месяца выучил английский язык, – рассказывает Алла Павловна. – Обидно, что не осталось у нас ни одной его фотографии. Сгорели во время бомбежки… Десять лет, как умерла мама, Александра Тихоновна Гостева. На Дальнем Востоке я работала после окончания рыбопромышленного техникума. Рыбаки, узнав, что я – дочь одного из погибших сибиряковцев, подарили мне книгу Новикова и Тараданкина «Сказание о «Сибирякове». Прочитала её и начала поиск… отца. Одно из писем меня привело к Михаилу Федоровичу Сараеву. Бывший главстаршина и парторг «Сибирякова» ответил мне так: «В последнюю минуту, как покинуть пароход, я видел твоего отца уже мёртвым. Погиб при обстреле…» До сих пор снится мне отец, жду его возвращения… Брат и сестра умерли рано. Отец, уходя в поход, просил мать: «Сохрани дочку, пожалуйста».
Алла Павловна активно переписывалась с газетой, готовила материалы, выступала инициатором и организатором встреч сибиряковцев. Она переслала нам копии писем и телеграмм комсорга «Сибирякова» Михаила Кузнецова, которые разыскал и сохранил его земляк Степан Васильевич Быков. Простые до наивности письма, опалённые войной, нельзя читать без волнения. Они и публикуются в том порядке, как их представила Алла Павловна со своими комментариями.
«Миша служил у меня на ледокольном пароходе «Сибиряков», был комсомольским вожаком. Чудесный парень, отличник военно-морской подготовки, пример для молодёжи. В те тяжёлые годы Отечественной войны за время пребывания на корабле он многое делал, чтобы личный состав, комсомольцы всегда были готовы к встрече с врагом. Мы с ним были очень дружны. На берегу он меня всегда сопровождал по роду работы, и по боевой тревоге был рядом со мной. Удивительно честный, скромный, прекрасный комсомолец и большой патриот…»
(Из письма бывшего командира «Сибирякова» А.А. Качарава).

У него была самая мирная профессия – учитель. Он не бредил морем, не мечтал быть военным моряком. Его и сестру воспитывала мать-колхозница Пелагея Васильевна. Отец погиб на фронте в 1915 году, через два месяца после рождения сына. После окончания педучилища 19-летний паренёк получил назначение в одну из сельских школ Архангельской области.
Работал заведующим школой, школьным инспектором, продолжал заочно учиться на историческом факультете Архангельского педагогического института.
Время как будто специально сохранило письма Михаила, одного из погибших сибиряковцев, для нас, потомков, как доказательство того, что коллективный подвиг экипажа не был случаен. Эти письма кажутся по датам такими далёкими, но такими близкими и современными по содержанию. Особенно много писем той поры, когда Мишу призвали на действительную службу в 1939 году на Черноморский флот.
«…Прошёл благополучно все комиссии, зачислили учиться в школу связи. Интересно, что здесь очень много людей разных национальностей. Соберёмся вечером, – и кто на чём играет, и кто как поёт…» (20.11.39 г.)
«…У нас в ответ на наглую провокацию финской буржуазии было уже два митинга. Обстановка напряжённая. Но и мы готовы к отпору в случае нападения на нас». (1.12.39 г.)
«…Сегодня радостный день у меня: получил от вас первое письмо… Хлеб надо беречь, так как вообще могут быть затруднения с хлебом в стране. Впрочем, о событиях вам, наверное, агитаторы рассказывают. Но если, мама, чем интересуешься, задай мне вопросы, и я отвечу, потому что и я – агитатор». (20.12.39 г.)
«… Не проходит дня, чтоб я не вспомнил о доме. Да и как мне забыть мать, которая для меня отдала всё! Откуда бы я ни пришёл, ты меня, мама, всегда ждала, куда бы я ни ушёл, ты всегда заботилась. У тебя настоящее материнское сердце. Как ты теперь, мама, живёшь?» (2.02.40 г.)
«…Много наших емецких ребят там, на Балтфлоте, и на финской границе. В трудных условиях ведут борьбу. За три первые недели войны наших убито 1700 человек, а ранено 7000. Потери белофиннов во много раз больше, хотя им помогают Англия, Франция, Норвегия, Швеция…» (14.01.40 г.)
«…Мама, я потом приеду, и буду работать учителем. Книги мои берегите, они мне пригодятся. Обо мне не беспокойтесь. В армии не я один. А служить требуется каждому гражданину…» (24.01.40 г.)
«…Мама, мы очень весело провели День Красной Армии – 23 февраля. Таких праздников я ещё никогда в жизни не видел. Без вина, дружно, весело, торжественно. Действительно, наша армия и наш флот крепки и непобедимы». (7.03.40г.)
«…Являюсь отличником боевой и политической учебы». (12.03.40 г.)
«…А там, где я нахожусь, принимают людей проверенных. Международная обстановка сейчас сложна…» (30.04.40 г.)
«…Много на фронте знакомых ребят погибло, но ничего не сделаешь, защищать страну надо, во что бы то ни стало». (9.05.40 г.)
«… Всё время учусь, учусь и учусь. Оценки у меня только отличные. Группа наша небольшая, дружная, живём, как родные братья». (12.06.40 г.)
«…Куда интереснее белые ночи на Севере. Вечером роса, немного сыро, ночью тихо-тихо. Хорошо бы сейчас побродить по сосновому бору, поискать красные, белые грибы…» (20.08.40 г.)

В сентябре 1940 года Михаил Кузнецов был демобилизован. Он продолжал работать в отделе народного образования. Но в ноябре 1941 года призывается на Северный флот и в звании старшины 1-й статьи служит на ледокольном пароходе «Сибиряков». Его избирают секретарём комсомольской организации. И опять идут домой его письма.
«…Наш краснознамённый корабль получил правительственное задание. Поэтому некоторое время, возможно, не буду писать. Но вы не пугайтесь. Знайте, что жив». (20.12.41 г.)
«…Сегодня, после продолжительного плавания в море вернулись в полном порядке. Наш корабль выполнил свою боевую задачу. В походе от командования получил оценку «отлично». Уплатил за билеты лотереи 200 руб. Кончится война, деньги будут снова. А сейчас надо помогать каждому всем, чем можно, для разгрома врага». (31.01.42 г.)
«…За зиму мы сделали четыре боевых похода в море. Надо во что бы то ни стало покончить с Гитлером. На заём подписался – всего 560 рублей. Половину внёс наличными деньгами. Выигрыш будет тогда, когда крепче будет удар по врагу, когда он будет разбит». (7.05.42 г.)
«…Скоро – в море на три-четыре месяца. Пойдём в Арктику…» (18.06.42 г.) Вот и его последнее письмо:
«…Горячий краснофлотский привет. Прошли уже более 2 тысяч километров морем. Нахожусь на Диксоне. Впереди много работы. Думаю, что со всем этим я и мои товарищи-моряки справимся. Обо мне не беспокойтесь». (28.07.42 г.)

И последняя телеграмма – от 22 августа 1942 г.: «Кузнецовой Пелагее Васильевне. Здоров, радируйте Диксон. Целую, Миша».
Из документов архива: «Старшина 1 статьи Кузнецов Михаил Васильевич, 1915 года рождения, член ВКП(б), русский, служащий, призванный Емецким РВК Архангельской области, проходивший службу на ледокольном транспорте «Сибиряков», погиб в бою 25 августа 1942 года. Место погребения – море».
Мать, Пелагея Васильевна, ещё не знала этих тревожных подробностей и продолжала писать сыну на фронт:
«1 сентября 1942 г. Поздравляю тебя с днём твоего рождения и желаю быть тебе здоровым и крепким советским воином. И чтобы скорее разгромили заклятых фашистов. Крепко целуем. Мама и Настя. Ждём со скорой победой».
«10 сентября 1942 г. Здравствуй, дорогой сын и брат Михаил Васильевич! Большая радость: сегодня получили от тебя письмо. Теперь знаем: ты находишься далеко-далеко…»

В Емецкой средней школе был пионерский отряд имени М. Кузнецова. В день рождения Миши здесь ежегодно проходила торжественная линейка, спортивные мероприятия. Его имя носит одна из улиц Емецка.
…Среди сибиряковцев образца 1984 года, как они в шутку называли себя, был и Альберт Николаевич Пшеницын, физрук школы, где когда-то учился комсорг «Сибирякова» Михаил Кузнецов. Здесь работает школьный музей. Экспонаты, документы и фотографии рассказывают о подвиге сибиряковцев, на примере М. Кузнецова воспитывается уже не первое поколение патриотов.
В первый день учебного года, после первого звонка на уроках мужества Альберт Николаевич как очевидец будет рассказывать теперь о Диксоне и о том, что в Карском море есть острова, которые носят имена североморцев. Есть и остров Михаила Кузнецова. Он видел его…
Начальник морских операций западного сектора Арктики произносит краткую речь. Приспускается на катере флаг, тревожно, с надрывом звучат гудки, по серой, зыбкой поверхности моря один за другим поплыли венки. Слова излишни…
Из-за тяжёлых свинцовых туч косые лучи солнца, как лучи уставших прожекторов, падают на стылое море, словно ищут чей-то затерявшийся след и никак не могут отыскать. К горлу подступает твёрдый комок, ветер с колючим снегом выжимает слезу…
Потом в письме Анна Дмитриевна Гайдо признается: «Надолго, а, скорее всего, на всю оставшуюся жизнь, запомнится Диксон. Об этой поездке я давно мечтала втайне. Пусть она и воскресила в нас тяжёлые воспоминания, но участие, тепло и внимание людей, с которыми мы встречались на Диксоне, действовали, как целебный бальзам, пролитый на нашу скорбь. Впечатление такое, как будто мне довелось встретиться с давними знакомыми и добрыми друзьями. Память о войне объединяет нас.
В последнем письме муж писал: «Опасную часть пути миновали благополучно. Заходим в Карское море…» Оно-то и оказалось таким коварным, могильным для близких нам людей…»
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:48

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 58-62

По следам «Сибирякова»
Из рассказов боцмана А.Т. Павловского

Он коренной помор – родом из Лопшеньги. Ещё до войны М.И. Калинин вручил боцману Андрею Тимофеевичу Павловскому орден Трудового Красного Знамени. Второй такой орден северянин заслужил за ударный труд в послевоенное время. Скромнейший и скупой на слова человек, он не сразу поведал о том памятном бое, когда я пришёл в его архангельскую квартиру на проспекте Советских космонавтов. Но потом стал говорить, делая долгие паузы. Вот выдержки из его рассказа, записанного на магнитофон.
«Когда сыграли тревогу, то выскакивали, кто в чём попало. И мысли у всех были, что это учебная, раз с нами с Диксона в рейс пошли два офицера. Но видим, идёт военный корабль. Был ещё промежуток, и капитан предложил: «Кто налегке, сходите переодеться». Я был в фуфайке и сапогах. Сбегал в каюту, взял только рукавицы. В аварийной партии, я, боцман, значился помощником командира.
Потом спрашивали: почему к острову не пошли, ведь остров был рядом, Белуха. Мы шли. Но как же за остров «Сибиряков» мог убежать, когда у него ход восемь миль, а у «Шеера» больше двадцати! Он мог вокруг нас несколько раз околесить. Да и мысли у нас не было, чтобы убегать или ещё что...
Потом говорят мне, чтобы дымовую завесу ставить. Но завесу-то нельзя было ставить. Разведём огонь, а у нас тут бочки с бензином.
Они накрыли нас своими снарядами. На корме орудия и расчёты снесло. На носу загорелось горючее. А на корме были артиллерийские погреба, под самой деревянной палубой хранились снаряды. И они не взрывались, а просто летели оттуда, как будто кто-то их выкидывал. На палубе трудно находиться – немецкие снаряды рвались, да ещё и наши.
…На правом борту собралась группа людей. Я подошёл туда. Там оказался и Качарава… Был он сильно ранен. Кто свёл его с мостика, не знаю. Я вижу, что капитан в одной тельняшке. Нашёл фуфайку, надел на него. Надел на него и нагрудник.
Когда мы попытались тушить стволами пожар, упал плотник Замятин Иван. У него сильное ранение в голову. С трудом мы подошли с ним на правый борт, где были люди.
Народу собралось довольно много. Я смотрю – дело-то безвыходное. Или здесь гореть, или что-то надо делать.
А вокруг всего судна горел бензин. Такой горящий хомут. Всё горит, и несёт огонь полосой.
…Наверху я рассмотрел, что шлюп-тали отстреляны, шлюпку на талях спускать нельзя. Между прочим, хоть потом и говорили, что в последние минуты всем на судне руководил боцман, но это не так. На мостике я не руководил. А моё руководство было здесь, когда пришёл и посмотрел, кто в живых остался, сколько погибло, которых я видел, а многих не видел.
Потом я капитану говорю: «Анатолий Алексеевич, спустить шлюпку можно. Вернее, не спустить, а сбросить просто». Он, конечно, мне никакого ответа не дал, потому что был тяжело ранен, и ничего мне сказать не мог. Тогда я к ребятам – шлюпку надо спускать. Наверху всё горит. Пожар-то рядом со шлюпкой, горит радиорубка. И из машинного зала тоже пламя. Всё это рядом со шлюпкой. Раз капитан никаких указаний не даёт, я обращаюсь к команде: «Ну что, раз шлюпку спускать не будем, то будем тонуть вместе с судном?» Вот такие были мои слова, и ничего больше, о чём потом писали. Тогда поднялись несколько человек, они пошли со мной, мы занесли на шлюпку фалинь.
В первую очередь спустили капитана, как тяжело раненого. Всего в шлюпке оказалось девятнадцать человек – половину из них спускать пришлось только на носилках. Кто был легко ранен, сам сходил. Не помню, ставили ли штормтрап. Мы ведь от воды были недалеко, скорей всего, что спускались по концам, так вроде. Среди ребят были и крепкие мужики, они спустились в шлюпку и принимали раненых.
…Когда катер «Шеера» подходил к нам, то задача у нас стала такая – ликвидировать все документы, которые были с собой.
Уговорились ни говорить, что с нами есть капитан. А как же иначе – так и должно было быть. Когда подошёл катер и стал нас забирать, в это время «Сибиряков» начал тонуть.
Пошёл он в воду носом. Того, что сбитый с мачты флаг был перенесён на корму и «Сибиряков» погружался вместе с ним – этого я не видел. Глаз-то в шлюпке было порядочно…
И вот что я ещё скажу: кочегара Вавилова спасло то, что наша шлюпка потом оказалась на плаву. Вавилов в воде плавал, уцепившись за какие-то обломки. Насчёт того, что носовая пушка ещё долго вела огонь – это так. Вавилов там был подносчиком снарядов. На носу ведь были пушки. Носовые пушки были подальше от всех разрушений, поэтому они и стреляли дольше. А «Шеер» стрелял ещё и шрапнельными снарядами – по людям. Я потом из ворса своего свитера выковырял кусочек шрапнели.
…А когда «Шеер» Диксон обстреливал, перестрелки мы не слышали. А узнали о ней по таким признакам. У немцем в носовом помещении были закреплены вёсла. И вдруг они начали падать вниз. Это происходило от сотрясения верхней палубы, в которую попадали наши снаряды. И ещё – немцы сразу же приставили к нам тогда двух часовых, а обычно стоял один.
…С Качаравой мы после войны так встретились. Он на «Леваневском» плавал, а я – на «Сухуми». И однажды оба этих судна стояли на Диксоне. Качарава присылает к нам практиканта, тот говорит мне: «Вас наш каштан просил зайти». Было это в 1946 году. Я пришёл на «Леваневского», и мы встретились с Качаравой. А когда вернулись в Архангельск осенью, Качарава в политотделе твердо заявил: «Я должен плавать вместе с Павловским, во что бы то ни стало».
Между прочим, в политотделе помогли мне и с орденом, который утонул вместе с «Сибиряковым». Выдали мне дубликат ордена.
И вот стали мы плавать вместе с Качаравой. Когда у него собирались гости, то он всегда меня приглашал и представлял им так: «Вот, если б не этот человек, меня бы в живых не было».
Он жил тогда в Архангельске, в деревянном доме, где на улице Урицкого заворачивает трамвай…»

Л. ШМИГЕЛЬСКИЙ.
«Правда Севера», 12.11.86 г.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:49

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 63-66

Один на скале

…Вавилов и ещё два его товарища метались по горящему судну. Пылали палубные надстройки. Стена огня отрезала им путь к корме. Оставалось повыше забраться на мачту и прыгать. Из троих вынырнул только Павел.
На воде горел разлившийся бензин. Чёрным стало море от всплывшей угольной пыли. Плясали доски, брёвна, ящики, чемоданы. Увидел неподалёку шлюпку. Пока плыл к ней, затонул и израненный, но не сдавшийся ледокол.
Когда взобрался в шлюпку, почувствовал, как болят обожжённые руки. Озноб бил так, что не попадал зуб на зуб. Разделся, выжал одежду, снова надел на себя. Осмотрел ящики, устроенные вдоль бортов. В них хранился неприкосновенный запас – галеты, запаянная банка со спичками, в парусиновом мешочке ракеты. Но ракетного пистолета не оказалось. Нашлись два топора, ведро, три анкера с водой, спиртовка, шлюпочный компас, кобура с наганом и запасной обоймой.
К борту прибило мешок с мукой. Сил поднять его не было. Он привязал его шкериком к кольцу на корме шлюпки. Подобрал потом плавающий неподалеку спальный мешок с тёплой одеждой, ещё несколько нужных вещей. Вдали проглядывались берега небольшого острова. На берегу моряк закрепил конец со шлюпки, съел галету. Немного передохнул и по крутому скалистому берегу начал карабкаться наверх, где стояла решётчатая башенка маяка – мигалки. Подошёл к ней, увидел на одной из стоек прибитую доску с надписью «Белуха» – так назывался остров.
«Надо вести счёт дням, – подумал Вавилов, и провёл на бревне, найденном тут же, чёрной краской жирную полосу.
Спустившись к месту высадки, он перенёс к маяку все оставленные вещи и сделал, как оказалось, вовремя. Назавтра крутые штормовые волны разбили шлюпку о камни, мешок выбросило на берег, но в нём оказалась не мука, а отруби.
Павел сколотил небольшой домик, укрывший его от дождя и ветра. День за днём он обследовал остров. Как-то раз увидел в ложбинке матёрую медведицу с двумя медвежатами. Но что сделаешь с ними, имея в руках один наган? Опасаясь нашествия непрошеных гостей, перебрался из домика на верхнюю площадку маяка, перенёс наверх все свои припасы.
Мучительно тянулись дни. Сберегая спички, Павел раз в три дня разжигал костёр и варил в ведре месиво из отрубей и галет, согревался кипятком, сушил одежду.
А, между тем, на столбе становилось всё больше и больше чёрных полос, их было уже более двадцати. Дни становились всё холоднее, пронзительнее дули ветры, выпадали снежные заряды. Одиночество становилось всё невыносимее. Когда-то обходя остров, он увидел под скалой белое пятно. Павел принял его за спящую медведицу. Вынув из кобуры наган, начал медленно подкрадываться. И только приблизившись совсем близко, понял, что это снег.
«Плохи твои дела, Вавилов, – подумал он, – если уже галлюцинации начались…»
Может, галлюцинацией были и появляющиеся изредка на краю горизонта силуэты судов, и гул самолётов, пролетающих над островом?
Но на тридцать второй день его пребывания на острове, когда в коробке осталось всего несколько спичек, он явственно увидел пароход. Схватив шест, с прибитым к нему брезентом, он и забегал по острову.
Но видели ли его? Не могли не видеть. А если заметили, помощь придёт непременно. Теперь уж недолго её ждать. Назавтра над островом появился гидросамолёт. Вот от него отделился мешок и упал на землю. В мешке были тёплые вещи, шоколад, сгущённое молоко, жареная рыба, чайник, примус. В записке, находившейся там же, он прочёл: «На крутой волне сесть не смогли, но при первом же случае прилетим за тобой…»
Спустя несколько дней, когда море немного успокоилось, И.И. Черевичный поднял в воздух свой гидросамолёт, сел на воду, подрулил к берегу. «Человек бросился в холодные волны, нам навстречу, – вспоминал Иван Иванович. – Он назвался Павлом Ивановичем Вавиловым, кочегаром с погибшего «Сибирякова».
Так впервые о подвиге сибиряковцев узнали во всех подробностях от Вавилова вначале на Диксоне, а затем и в Москве, куда он срочно был отправлен…
…Мы сидим с женой Павла Ивановича – Анной Степановной в её небольшой, уютно убранной квартире. Выросли дочери Женя и Ольга, сама она стала не только бабушкой, но и прабабушкой. Годы идут.
Она показывает дорогие ей фотографии, книги, газеты, журнальные статьи о Павле, его документы. Боевые награды, орден Ленина и Звезду Героя Социалистического Труда. А вот и указ Президиума Верховного Совета СССР от 3 августа 1960 года о присвоении ему высокого звания.
– Недолго пожил Павел после этого, – рассказывает Анна Степановна. – Здоровье-то было сильно подорвано, но никогда ни одной жалобы не слышала от него. Да и дома в отпуске всё переделает сам – побелит, покрасит, и валенки подошьёт, и кастрюлю запаяет. Никакое дело не валилось из рук.
Читаю недавно полученную радиограмму с Диксона: «Уважаемая Анна Степановна! В день сорокалетия легендарного подвига команды ледокольного парохода «Сибиряков», членом которой был Ваш муж, примите на память самые лучшие пожелания в жизни. Райкомпарт Шлыков, райисполком Лащенковский».
Подобная телеграмма пришла и с борта теплохода «Павел Вавилов» от капитана Колесова и первого помощника Иванова. «Замечательное судно, – говорит Анна Степановна, – только осмотреть его, не один час нужен. Долгая память будет Павлу».

Б. СЕВЕРОВ.
«Правда Севера», 25.09.82 г.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:50

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 66-68

Мой брат Павел Вавилов

Из письма сестры Анастасии Ивановны Голдиной-Вавиловой

Уважаемые журналисты! Получила из Архангельска от жены Павла Ивановича ваше письмо. Она просит написать вам. Вы спрашиваете, каким был Павел Иванович Вавилов в семье?
Он был скромный, стеснительный, голоса никогда не повышал, трудолюбивый, без дела никогда не сидел. Всегда находил работу для себя.
Нам подшивал валенки, плотничал, если дрова рубил (мне особенно это запомнилось), всё ровненько складывал – в поленицы. Щепочки все подметёт, очень уж был во всём аккуратный.
Он окончил три или четыре класса до войны, да, в то время о высшем образовании никто особенно и не думал у нас в деревне. Я мало знаю о Павле, была слишком маленькая, да и он жил в деревне недолго.
В неполных 18 лет его взял с собой один наш знакомый в Архангельск.
Приезжал Павел Иванович в отпуск всегда с гостинцами и обновками, с северной хорошей рыбой. Даже однажды, что хорошо запомнилось, привёз чучело большой какой-то рыбы. Не помню, уж какой…
Вот ещё его одна характерная черта – скромность. Не ручаюсь за точность, году где-то в шестидесятом он приезжал в Калининград. Привозили лес. А потом Павел Иванович решил поехать поездом до Калининграда. Он, уже был удостоен звания героя, но звёздочку не носил. Тогда они пошли с моим мужем за билетом. Это было летнее время - билетов, как обычно, не достать. Мой муж спросил: «А где же ваши наградные документы?» Только тогда он вынул бумаги, и билет, конечно, тут же дали…
Очень он рано ушёл из жизни. Я благодарна всем, кто его заслуги не забывает. Мои внучки с гордостью рассказывают о его подвиге. Да и мы все гордимся.
Уважаемые газетчики! Может, вам это и не нужно, но я напишу о нашей большой семье… Мы уроженцы Ярославской области, Любимского района, деревни Павлигино. Из крестьянской семьи.
Отец Иван Матвеевич умер рано. Мать Евдокия Петровна жила довольно долго, до 84 лет. Детей нас было девять человек (да ещё умерли маленькими пятеро, всего - четырнадцать).
Из семьи пошли защищать Родину четыре брата и я - пятая. Выпало и на мою долю всего с лихвой. Всем досталось. Но на судьбу мы не в обиде.
Взяли меня на фронт как комсомолку. Обучали «морзянке». Конечно, училась и всей остальной военной науке. Это для девушки, казалось, не под силу. Но, сцепив зубы, выдержала. Служила на 1-ом Украинском фронте, в третьей танковой армии. Был у нас там отдельный батальон связи. Дошла до Берлина. В последнем тяжёлом наступлении ранило в ногу.
Имею награды: орден Красной Звезды, медали «За взятие Берлина», «За освобождение Праги», «За победу над Германией». Ну, понятно, есть и послевоенные…
Хорошо запомнился мне тот день, когда прислали из деревни письмо в 1942 году, что погиб «А. Сибиряков», ледокольный пароход, на котором ходил мой брат П.И. Вавилов. Для меня это было очень тяжёлое сообщение.
Я, конечно, сейчас на пенсии. Муж умер. Тоже – архангельский. И в финскую, и в германскую воевал.
У меня две дочери, две внучки, два зятя. Живём, как все. Я в этом году собираюсь в Архангельск на могилу к брату…

«Советский Таймыр»,
12.03.92 г.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:51

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 69-71

Пулемётчик Иван Тарбаев

В Архангельской области, в родной деревне Аничкин Починок Устьянского района живёт ещё один сибиряковец – Иван Григорьевич Тарбаев.
…Сначала эту книгу, повторяя фразу за фразой, читал он сам, потом его сыновья и дочери, потом их дети. Читать в семье книжку о геройском пароходе, на котором плавал в годы войны глава фамилии, было кому. Только внуков у Ивана Григорьевича – двадцать один! Вот и оказалось в самом прямом смысле зачитанным до дыр «Сказание о «Сибирякове». Пришлось делать этой книжке новый переплёт. Она 78-летнему сибиряковцу очень дорога, да ещё с памятной надписью. Авторы книги Л. Новиков и А. Тараданкин одними из первых рассказали о подвиге доблестного ледокольного парохода. И хотя в этой документальной повести было немало и неточностей, которые отмечал в предисловии ещё адмирал А.Г. Головко, добрую роль она сыграла. Просто сегодня мы строже стали относиться ко всяким литературно «заданным красивостям». Подвиг «А. Сибирякова» и без домысла прекрасен. А суровая правда трагедии их боя в «кромешном аду» делает североморцев ещё ближе к людям.
Вот и Иван Григорьевич Тарбаев хорошо отличает, где написано, как в жизни, а где – нет. Он и раньше нам об этом говорил. А на днях я, как родственник, по просьбе редакции говорил по телефону с Иваном Григорьевичем, и он подтвердил то, что когда-то поведал своим родным: «Написали, например, что во время схватки с «Шеером» я в прорезь орудийного прицела смотрел, делал наводку. Но я артиллеристом никогда не был. Служил на «Сибирякове» пулемётчиком. Мой ДШК стоял на корме по левому борту. Когда к пароходу стали приближаться два фашистских катера, мы выпустили по одному из них пулемётную очередь. Этот катер ушёл обратно. Следующая лента попалась с трассирующими пулями. Немцы нас засекли. Снарядом с «Шеера» разбило пулемёт, меня ранило и выбросило за борт. Из воды наши заволокли меня в свою шлюпку…»
Как рад был Иван Григорьевич встрече с боевыми друзьями А.Т. Павловским и И.А. Алексеевым в архангельском Дворце культуры моряков в 1982 году. Очень их разволновало, что тогда собрались их семьи – дети, внуки, вдовы сибиряковцев.
А год назад товарищи горевали, что ушёл из жизни бывший командир отделения сигнальщиков Иван Алексеевич Алексеев.
Ныне Иван Григорьевич собирается приехать в Архангельск, да всё откладывает пока этот визит. В августе этого года мы с женой Анной Ивановной, дочерью Ивана Григорьевича, побывали у него в гостях, поздравили с днём рождения. Живёт он в деревне с сыновьями Александром и Григорием, рядом – крыльцо в крыльцо…

Л. МИНИН.
«Правда Севера», 13.11.86 г.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:52

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 71-72

Увековечить память

«Помполит приказал всем покинуть судно. Горим, прощайте. 14 часов 05 минут», – передал на Диксон последнюю радиограмму судовой радист. Ценой собственной жизни сибиряковцы выполнили свой долг. Они совершили коллективный подвиг.
Но в коллективном подвиге есть место подвигу личному. Именно его совершил старший механик Николай Григорьевич Бочурко. Он выполнил приказ капитана, сознавая, что вместе с судном погибнет и сам.
Если весь экипаж «А. Сибирякова» повторил подвиг русского крейсера «Варяг», то Н.Г. Бочурко повторил подвиг двух матросов русского эскадренного миноносца «Стерегущий», открывших кингстоны и погибших вместе с миноносцем. Произошло это во время русско-японской войны. …В музее Архангельского мореходного училища имеется скромный стенд с фотографией Н.Г. Бочурко, краткой биографической справкой и орденом Отечественной войны II-й степени за № 927465, которым он был посмертно награждён… Сын железнодорожного мастера со станции Шалакуша Архангельской области, Николай шестнадцатилетним юношей начал работать на судах нашего пароходства. В 1924 году он вступил в комсомол, а через два года стал членом партии… За стахановскую, безаварийную работу в арктических условиях Н.Г. Бочурко награждён орденом «Знак Почёта».
«А.Сибиряков» затонул на глубине 40-50 метров. Координаты его гибели известны. С помощью водолазов можно извлечь из морской пучины отдельные детали, приборы, другое оборудование. Все это, без сомнения могло стать реликвиями морской славы и с успехом экспонировалось бы в музеях нашей страны. Надо подумать и о том, как увековечить в нашем городе, имеющем прочные морские традиции, мужество экипажа «А. Сибирякова» и подвиг старшего механика Н.Г. Бочурко.

В. ДЕРЯБИН, Г. ПОПОВ.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:52

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 72-73

Координаты славы

Мы летим на ледовом разведчике Ил-14 с мыса Челюскина на Диксон. Штурман, сверившись с картой, сказал: «Белуха». Все прильнули к иллюминаторам, внизу промелькнул небольшой скалистый остров с маяком.
После я прочел в лоции Карского моря: «Навигационный светящийся знак Белуха представляет собой бетонную башню – это своеобразный памятник ледокольному пароходу «А.Сибиряков», погибшему вблизи острова в бою 25 августа 1942 года. При прохождении траверза острова Белуха мореплаватели призываются почтить память погибших сибиряковцев подачей продолжительного звукового сигнала».
…Наш самолёт качнул крыльями над братской могилой героев, покоящихся в студёной морской пучине. А корабли, каждый раз, проходя близ острова Белуха, приспускают флаг и протяжным гудком оглашают ледяные просторы. Голые скалы острова отзываются эхом – долгим и печальным, словно героическое прошлое шлёт кораблям ответный привет…
Каждому моряку известно понятие – «координаты славы». Это точные географические координаты гибели военного корабля. Нанесены на все судоводительские карты и координаты славы «Сибирякова».
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:53

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 73-76

Где погиб «Сибиряков»?

По инициативе ветеранов-североморцев и участников героического боя в августе 1942 года ледокольного парохода «Александр Сибиряков» с фашистским рейдером «Адмирал Шеер» нынешней осенью были предприняты поиски покоящегося на дне Карского моря легендарного корабля.
…Они считают, что нужно выяснить возможность его подъёма, чтоб превратить в музей боевой и трудовой славы, или хотя бы поднять некоторые его части, которые могли бы служить экспонатами.
Однако поиски связаны с большими трудностями. Неизвестны точные координаты гибели корабля, а имеющиеся сведения противоречивы. А.А. Качарава сообщил такие: 76°12' северной широты, в 9,2 мили к северу от острова Белуха. В гидрографическом предприятии Министерства морского флота СССР, куда обратились ветераны, провели тщательный анализ всех данных и пришли к выводу, что пароход вряд ли затонул именно в этой точке.
В подготовленной справке отмечается: «По утверждению Качаравы, курс судна был проложен с таким расчётом, чтобы пройти в 8 милях от о. Белуха. Судно двигалось общим направлением на северо-восток, находясь к западу от острова. В 12 часов произошла встреча с рейдером. Сразу же был изменён курс и дан самый полный ход – 8–8,5 узла, – чтобы скрыться за остров, т.е. оказаться южнее этих островов. Этим курсом и с этой скоростью судно шло примерно 1,5 часа (погибли, по утверждению Качаравы, в 14 часов 20 минут). Следовательно, судно, которое находилось от острова с западной стороны и идущее к нему в течение полутора часов, не могло оказаться севернее его в 9,2 мили».
В книге Е.М. Сузюмова, который в годы войны был адъютантом начальника «Главсевморпути» контр-адмирала И.Д. Папанина, «Подвиг «А. Сибирякова» сказано, что в момент гибели корабля до острова Белуха было около двух миль. Известный историк Арктики профессор М.И. Белов в четвёртом томе своей «Истории открытия и освоения Северного морского пути» на странице 496 приводит схему, на которой видно, что «Сибиряков» погиб к западу от этого острова. В протоколе заседания ветеранов записано, что А.Т. Павловский, который в то время был боцманом «Сибирякова», сказал в своём выступлении: когда они высаживались с гибнущего парохода в шлюпку, остров Белуха хорошо был виден на северо-востоке.
При отсутствии достоверных данных о месте гибели корабля поиск его представляет значительные трудности, связанные с большими материальными затратами. Для поиска, отмечается в справке, необходимо взять, как минимум, окружность радиусом 10 миль – это составляет площадь более 1000 квадратных километров…
…И все же в год 40-летия героического боя и 50-летия сквозного плавания по Северному морскому пути были предприняты поиски «А. Сибирякова».
На помощь пришли лётчики. Два самолёта прощупали специальными приборами предполагаемый район гибели корабля и вроде обнаружили некий металлический объект, покоящийся на дне. Морской водолазный бот «Нептун» аварийно-спасательного отряда Мурманского пароходства поставил в указанном месте буи. На борту бота была группа водолазов, возглавляемая начальником отряда спасательно-технических работ Архангельского областного совета ОСВОДа, председателем Мончегорского клуба аквалангистов «Альфа» С.П. Поболем. Он спускался на дно (глубина там около 40 метров), но ничего не нашёл.
Капитан «Нептуна» П.П. Носин рассказал:
– Видимость на дне была нулевая, слой ила толщиной с метр. Наши водолазы не стали спускаться – длина водолазных шлангов у нас 100 метров, а самолёты могли дать координаты с погрешностью до 200 метров – скорость у них большая…
К сожалению, ничего не обнаружило и гидрографическое судно «Павел Башмаков» Архангельской гидробазы… Тайна «Александра Сибирякова» осталась нераскрытой…»

В. ЯРОСЛАВЦЕВ.
«Красноярский рабочий», 1982 г.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:54

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 73-76

За мужество и стойкость, проявленные членами экипажа Краснознамённого ледокольного парохода «А. Сибиряков» в бою с фашистским крейсером «Адмирал Шеер» в период Великой Отечественной войны, наградить:

ОРДЕНОМ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ I-й степени:
БОЧУРКО Николая Григорьевича,
НИКИФОРЕНКО Семёна Фёдоровича,
ЭЛИМЕЛАХА Зелика Абрамовича;
ОРДЕНОМ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ:
АЛЕКСЕЕВА Ивана Алексеевича,
ГЕРЕГУ Серафима Изосимовича,
КОПЫТОВА Ивана Фёдоровича,
ПАВЛОВСКОГО Андрея Тихоновича,
СЕДУНОВА Фёдора Васильевича.

Из Указа Президиума Верховного Совета СССР от 29 апреля 1961 года.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:57

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 81-84

Побратимы Арктики

…В самый разгар боя парторг «Сибирякова» Михаил Сараев обратил внимание, что противник усилил огонь по объектам радиосвязи. Одним из снарядов сбило передающую антенну, нарушилась связь с Диксоном. Не раздумывая, Сараев срывает трансляционную антенну, соединяет её с оборванной и поднимается по вантам к месту её крепления. Во время подъёма Сараева ранило в руку, тогда он схватил антенну зубами и, достигнув необходимой высоты, все же закрепил её. В эту минуту он почувствовал сильный удар в спину.
Упал на палубу… Только через 20 дней хирурги извлекли из спины парторга осколок снаряда. Взвесили – 325 граммов! Он ударил в правую подлопаточную часть грудной клетки, разрубил четыре ребра и застрял…
Анатолий Шершавин и Петр Гайдо уже передали необходимую информацию.
Именно этот эпизод из военной жизни Михаила Сараева приходит на память, когда начинаешь читать его письмо:
«…Родился 22 октября 1914 года в Петербурге, в семье служащего. Образование среднетехническое. Трудовую деятельность начал в 1931 году на заводе «Электроприбор» в Ленинграде. В 1935 году по специальному набору призван в ряды Военно-морского флота, направлен в Кронштадт. Осенью 1936 года распределяюсь в подразделение подводных лодок Северного флота.
Участник финской войны. В ноябре 1940 года демобилизовался в связи с окончанием срока службы. В июле снова призван по всеобщей мобилизации, направлен в Архангельск, где базировалась Беломорская флотилия Северного флота.
Естественно, хотелось снова попасть в свой подводный отряд, но судьба распорядилась по-другому. Первоначально меня и сменщика, Ивана Алексеевича Алексеева, направили на «Сибиряков», который участвовал в проводке и конвое английских судов, следовавших в Архангельск с грузом для фронта.
После выполнения задания «А. Сибиряков» мобилизован и зачислен в ледокольный отряд Беломорской флотилии. Капитан Анатолий Алексеевич Качарава стал командиром корабля в звании старшего лейтенанта. При содействии И.Д. Папанина он добился в штабе флотилии, чтобы мы с Алексеевым продолжили службу на «А. Сибирякове».
После ранения, потеряв возможность подняться на ноги, я ещё долго ползал в кромешном дыму по палубе в поисках людей. Бой ещё продолжался. Правда, односторонний. Сибиряковцам отбиваться было уже нечем и некому. На палубе около входа в машинное отделение я обнаружил группу людей: Качарава, Элимелах, Бочурко и ещё несколько человек (рассмотреть не мог, голова не поднималась).
Элимелах всех успокаивал, говорил, что принимаются меры для спасения оставшихся в живых. Качарава отдавал последний приказ Бочурко открыть кингстоны и ускорить затопление «Сибирякова». Средства для спасения заключались в одной шлюпке, остальные разбили фашисты. Правда, был спущен уцелевший ялик, в котором находились три женщины – повар, буфетчица и уборщица.
Павловский через борт спустил меня в воду, но ялик от снаряда перевернулся, женщины не всплыли. Я ухватился за киль и долго держался…
«А. Сибиряков» тонул, я ещё был в сознании. Под кормой держался за винт какой-то человек. Вскоре я потерял сознание. Пишу со слов товарищей. Когда с «Сибирякова» спустили шлюпку и посадили людей, одновременно с «Адмирала Шеера» спустили катер с автоматчиками. Оставшихся в шлюпке сняли, несколько человек подобрали из воды. Алексеев и другие говорили, что мои руки фашисты не могли оторвать от шлюпки, хотели уже отступиться, но всё же разъединили, может, потому, что на мне была офицерская форма.
«Сибиряков» получил много повреждений от снарядов, на палубе горели бочки с бензином и живой скот, сборные дома и собаки, предназначенные для новых полярных станций. Одним из снарядов полностью уничтожило орудие в кормовой части корабля, погиб весь обслуживающий орудийный персонал.
Всё было настолько ужасно, что, не пережившему это, трудно поверить. Погибли в бою 67 человек. Командир Качарава тяжело ранен, старший помощник Сулаков, второй штурман Самуил Фёдорович Бурых и третий штурман Павел Дмитриевич Иванов погибли. Машина и рулевое управление выведены из строя, а носовое орудие под командой Василия Дунаева всё ещё посылало снаряды по врагу…
Что сказать о себе? По боевому расписанию обеспечивал политическое руководство как парторг и поддерживал радиосвязь по специальности. Пришлось заниматься всем, вплоть до подноски снарядов, заменить выбывших из строя.
…На «Адмирале Шеере» лежали в штрафном каземате вместе с Качаравой. Остальные – отдельно. В сознание пришёл ночью, в период обстрела с Диксона. Тогда мы думали, что встретились с англичанами, надеялись на спасение. Мучения начались, когда нас высадили, или вернее, вынесли в Нарвике. Затем – Гдыня… Горя пришлось хватить много. Держались стойко. Во время боев за Гдыню бежали. Дней десять находились между линией фронта, затем соединились с нашей армией 2-го Белорусского фронта, где я служил до демобилизации в ноябре 1945 года.
После войны в театрах Ленинграда – на административной работе, в частности, директор Малого театра, театра драмы и комедии. В 1978 году ушёл на пенсию. Инвалид войны II группы, член КПСС с 1939 года. Женат, имею дочь (1949 года рождения).
22 октября 1984 года отметили моё семидесятилетие. Поздравить приехали: Андрей Тихонович Павловский – бывший боцман, Алла Павловна Шаларева – дочь штурмана П.Д. Иванова, Анна Дмитриевна Гайдо – жена радиста П.Э. Гайдо, Степан Васильевич Быков – ветеран Северного флота, патриот «Сибирякова», Эвника Георгиевна Светланова – специальный корреспондент «Советской России».
В заключение хочу сказать: сибиряковцы выполнили свой священный долг. Спасибо за публикации.
С уважением М.Ф. Сараев».


Несмотря на инвалидность, Михаил Фёдорович до последних дней принимал активное участие в жизни Санкт-Петербургской РОО «Полярный конвой». Ещё, кажется, только вчера единственный из оставшихся в живых сибиряковцев М.Ф. Сараев 1 сентября 2001 года, на 60-летие «Дервиша» шагал на Параде ветеранов – участников союзных конвоев. Когда я ехал в Санкт-Петербург уже на 65-летний юбилей «Дервиша» в 2006 году, думал, позвоню по телефону, договорюсь о встрече и непременно навещу Михаила Фёдоровича. Но, видно, не судьба… Камилла Эдуардовна Кузнецова, секретарь РОО «Полярный конвой» сказала грустно: «Совсем недавно похоронили мы Михаила Фёдоровича…»
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

"Сибиряков", ледокольный пароход (1908)

Сообщение Сергей Шулинин » 01 Апрель 2012 09:58

Елагин Н.А. Побратимы Арктики: Композиция на заданную тему в двух частях – Изд. 2-е. Тирасполь: Б.и., 2010, ГУИПП «Бендер. тип. «Полиграфист». с. 89-90

• • •

«…Сколько грузов перевёз корабль-труженик на полярные станции, сколько раз он приходил на помощь зимовщикам… Не сосчитать! Вот один такой случай. В 1936 году во время зимовки на Северной Земле жесточайший вид цинги, грозивший внутренним кровоизлиянием, сразил будущего папанинца Эрнста Кренкеля. Но «А. Сибиряков» подоспел тогда вовремя и спас жизнь радиста!
Отчётливо сознаю, какое значение имел бой этого небольшого ледокольного парохода с «карманным» линкором «Адмирал Шеер» в 1942 году. «А. Сибиряков», его экипаж открытой грудью встретил врага и выручил ценой собственной гибели своих арктических собратьев.
В Архангельске я узнал о замысле открыть в первом морском порту России диораму, посвящённую подвигу «А. Сибирякова» и других защитников Арктики. Это прекрасная идея! Эмоциональное, политико-воспитательное значение такого необычного мемориала трудно переоценить… Пусть она станет форпостом памяти – началом будущего музея морской истории Севера. Архангельск такой музей давно заслужил».

Марк ШЕВЕЛЁВ,
Герой Советского Союза.
• • •
Эти слова принадлежат одному из организаторов советской полярной авиации, генерал-лейтенанту авиации Марку Ивановичу Шевелёву. Старожилом и энтузиастом Арктики называл его Иван Дмитриевич Папанин. Это Шевелёв был заместителем начальника первой советской высокоширотной воздушной экспедиции «Север-1».
Это он в 1937 году руководил отправкой и высадкой папанинцев на Северный полюс. Маршрут самолётов к полюсу шёл через Холмогоры, Нарьян-Мар, остров Рудольфа. Номер Золотой Звезды Героя, которой был удостоен за участие в организации этой беспримерной экспедиции М.И. Шевелёв, – двадцать восемь.

«Правда Севера», 28.12.86 г.
Кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Тот, кто не дал забыть, – сам сделал шаг к бессмертию.
Аватара пользователя
Сергей Шулинин
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 3182
Зарегистрирован: 07 Июнь 2008 16:34
Откуда: г. Салехард

Пред.След.

Вернуться в Полярный флот Росcии/СССР



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 16

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения