Судьбу Покровского ни на "ПП" ни на ФОРУМЕ ВЫПУСКНИКОВ ЕВВАУЛ до конца так и не выяснили.
Это чисто "леспромхозовская" версия о судьбе автора фотоальбома...
© Антонина Сошина
«Мутный призрак свободы» (о побегах с Соловков в 1923–1939 гг.)http://www.solovki.info/?action=archive&id=390Самое известное дело из истории побегов с Соловков — это «Дело о Кремлевском заговоре» 1929 г. О нем есть упоминания в воспоминаниях многих соловчан, правда, очень различные и расплывчатые. В литературе прочно утвердилось и число расстрелянных по этому эпизоду — 300 человек. Но обратимся к «Делу», которое хранится в архиве ФСБ г. Архангельска8. Из него следует, что в июне 1929 г. поступили сведения о том, что на Соловках существует организация заключенных, которая ставит себе целью разоружение охраны, захват оружия, связи и плавучих средств, затем — массовый побег на материк и далее — в Финляндию.
Начались аресты, и допросы подтвердили, что еще весной на Соловках организовалась инициативная группа заключенных, в которую вошли: Сергей Николаевич Покровский, 34-х лет, дворянин, образование высшее, летчик-наблюдатель и научный работник, сосланный на Соловки на 5 лет по ст. 58/10 (он взял на себя разработку оперативного плана восстания и побега и обязанности начальника «штаба повстанцев»); Вадим Карлович Чеховской, 27-и лет, дворянин, образование высшее, по специальности гидрометеоролог и химик, сосланный по ст. 58/4 на 5 лет (на него было возложено решение технических вопросов, в частности — связанных с передвижением по железной дороге); Сергей Александрович Грабовский (Гробовский), 33-х лет, из чиновников, образование среднее, преподаватель физкультуры, служивший в старой и Белой армии в чине штаб-ротмистра и осужденный по ст. 58/5 и 10 на 10 лет (ему было предоставлено решение тактических вопросов, а также командование всеми силами повстанцев, позже на эту должность определили представителя украинской группы Михаила Иосифовича Вербицкого); и, наконец, Степан Иосифович Петрашко, 34-х лет, из крестьян, образование высшее, агроном, служивший в старой и Пепеляевской армии в чине поручика, на Соловки сосланный второй раз. Эта четверка решила создать организацию с целью массового побега за границу. Летом их деятельность сильно активизировалась, появились сообщники не только на острове, но и на материке. Инициаторы строили свою работу по принципу организации отдельных групп, причем каждый из руководителей групп знал только одного члена четверки, с которым он был связан, и один руководитель не знал другого. К началу августа на островах было несколько групп с большим числом участников: Украинская группа 30–40 человек во главе с заключенным М.Ф. Цимбалюком, Сибирская — до 100 человек во главе с заключенным И. Шалаевым, группа белогвардейцев из командировки Городки с невыявленным числом участников во главе с С.А. Грабовским, Кабардинская группа — до 15 человек, Кавказская — до 20 человек во главе с заключенным Ду, который в качестве обвиняемого по делу не проходил, так как выбыл в другой лагерь. Был еще целый ряд других мелких групп. Восстание предполагалось совершить осенью 1929 г.
План заключался в следующем: группой примерно в 40 человек захватить оружие отряда, у которого было до 80 винтовок и 2 пулемета, а затем приступить к захвату прочего оружия, радиостанции, самолета и пароходов. Захватив посты, спешно вывести заключенных из Кремля, провести набор желающих следовать с повстанцами (за исключением уголовников!), произвести посадку на пароходы и отплыть в зависимости от обстоятельств по направлению к Кандалакше или Попову острову (Кемский пересыльный пункт). В последнем случае высадить десант и захватить пересыльный пункт, а затем и город Кемь. Из Кеми передвигаться на север по железной дороге, взрывая за собой мосты, и, доехав до Кандалакши, двигаться к границе.
В августе член четверки В. Чеховской был переброшен с Соловков на материк, и ему было поручено собрать сведения о ситуации в Кеми, что он и исполнил, передав сведения на Соловки.
Вскоре наметили дату побега — 13 августа. Но утром 13 августа к уполномоченному информационно-следственной части Торвинну явился заключенный из «социально-близкой» среды, дважды судимый за убийство и контрабанду С. Брылев и заявил, что в лагере подготавливается массовый побег, назвал руководителей «десяток» в Сельхозе и Городках.
Тут же начались аресты и допросы. По «Делу» активными участниками был привлечен 51 человек. Это были совершенно разные люди, как по национальности, так и по происхождению и образованию. Среди них был даже турецкий подданный, сын генерала, служивший в турецкой армии в чине полковника и сосланный на Соловки, конечно же, за шпионаж, — 59-летний Ахмет-Бек-Мухамед-Бек Оглы, он же Шейх Ахмед Ибрагимов.
Сохранились подробные показания обвиняемых, из которых видно, с каким мужеством держались арестованные: бывший штабс-капитан царской армии и адъютант Второго корпуса армии Колчака Николай Николаевич Александров на допросе сказал, что не верил в успех дела и понимал, что как бывший офицер будет расстрелян первым, что у него даже мелькала мысль пойти и все рассказать, но сознание, что «я на крови других строю свое благополучие не допускала этого и снова решал: нет, пусть будет, что будет, от судьбы не уйдешь…». С.А. Грабовский от дачи показаний категорически отказался. Крестьянин-якут П.А. Елахов ограничился фразой: «Моя твоя не панимаит». Следственное дело № 747/1 было представлено на рассмотрение Коллегии ОГПУ для вынесения приговора во внесудебном порядке. 24 октября 1929 г. КОГПУ вынесла решение: 36 обвиняемых, которые «состояли членами организации вооруженного восстания и массового побега заключенных за границу», приговорить к высшей мере наказания — расстрелу, 15 обвиняемых, которые «будучи осведомлены о существовании в лагере организации вооруженного восстания и массового побега заключенных за границу, не донесли об указанной организации», приговорить к высшей мере наказания с заменой заключением в концлагерь сроком на 10 лет. 29 октября 1929 г. приговор в отношении 36 приговоренных к расстрелу приведен в исполнение. (В 1989 г. по протесту прокурора настоящее дело было пересмотрено судом и прекращено за отсутствием в действиях заключенных состава преступления.)
Кроме организаторов побега С.Н. Покровского, В.К. Чеховского, С.А. Грабовского и С.И. Петрашко были расстреляны: Осоргин Георгий Михайлович, 36-ти лет, дворянин, образование среднее, лесовод, штаб-ротмистр старой армии; Арбенев Николай Александрович, 48-и лет, дворянин, образование высшее, военное, капитан первого ранга старой армии; Вербицкий Михаил Иосифович, 42-х лет, образование среднее, конторщик, в старой армии служил поручиком; Дерещук Петр Кузьмич, 43-х лет, из крестьян, учитель, служил в старой армии штабс-капитаном; Александров Николай Николаевич, 38-и лет, из мещан, учитель, штабс-капитан старой и Белой армии; Олейников Василий Васильевич, 41 год, образование высшее, инженер-технолог; Олейников Георгий Александрович, 32 года из мещан, образование низшее, железнодорожный служащий; Шалаев Иван Юльевим, 39-ти лет, из крестьян, образование низшее, телеграфист; Барахтин Прокопий Иванович, 49-ти лет, из крестьян, плотник; Трухин Михаил Михайлович, 25-ти лет, из крестьян, плотник; Крамный Антон Нестерович, 32-х лет, казак, образование среднее, счетовод; Брылев Семен Иванович, 29-ти лет, из крестьян, малограмотный, токарь, сослан по уголовной статье; Намоканов Василий Федорович, 28-и лет, из крестьян, бондарь; Соболь Иван Ефимович, 34-х лет, из крестьян, плотник; Попов Александр Павлович, 29 лет, из мещан, плотник; Шушунов Федор Иванович, 30-ти лет, из крестьян, столяр; Правосудович Михаил Елевферьевич, 64-х лет, дворянин, образование высшее, бывший Председатель научно-технического комитета Народного Комиссариата Судостроительной Промышленности (его дочь Наталья Михайловна в эмиграции стала известным композитором, писала церковную музыку); Саволайнен Иван Павлович, 50-ти лет, финн, столяр; Рийман Владимир Андреевич, 33-х лет, эстонец, сапожник; Гапон Семен Степанович, 29-ти лет, из крестьян, малограмотный; Ванифатьев Кирилл Николаевич, 68-и лет, дворянин, образование высшее, инженер-технолог; Буканов Николай Дмитриевич, 26-ти лет, из крестьян, образование высшее, фармацевт и химик; Волощук Иван Аверкиевич, 23-х лет, из крестьян, образование неоконченное высшее; Соколов Василий Николаевич, 59-ти лет, из крестьян, малограмотный; Ахмет-Бек-Мухамед-Бек-Оглы Корпашев, он же Шейх Ахмед Ибрагимов, 59-ти лет, турецкий подданный, сын генерала, полковник турецкой армии; Иваненко Федор Никитич, 34-х лет, из крестьян, электромонтер; Сиверс Александр Александрович, 34-х лет, дворянин, образование высшее, сын известного историка-генеалога А.А. Сиверса, на Соловки сослан в 1925 г. по «Делу лицеистов», Воропаев Николай Федорович, 21-го года, из крестьян, сослан по уголовной статье; Соом Карл Филиппович, 32-х лет, эстонец, из крестьян, кузнец; Романов Николай Васильевич, 29-ти лет, рабочий, образование среднее, служил в армии Пепеляева; Дягилев Валентин Павлович, 54-х лет, дворянин, образование высшее, окончил Академию генерального штаба, военный, брат Сергея Дягилева; Шишкин Иннокентий Степанович, 33-х лет, из мещан, образование среднее, учитель.
В дополнение к вышесказанному об этих трагических событиях хочется привести свидетельства очевидца, каковым был Михаил Захарович Никонов-Смородин, землемер, сосланный на Соловки в 1928 г. на 10 лет за участие в крестьянском восстании. Работая на Соловках на кирпзаводе и в пушном питомнике, он был знаком с некоторыми заговорщиками и знал о заговоре. Вывезенный с Соловков на ББК, он в 1933 г. бежал из-под Повенца в Финляндию. В 1938 г. вышли его воспоминания «Красная каторга. Записки соловчанина», и в них Михаил Захарович неоднократно возвращается к тем, потрясшим его, дням. Вот что он пишет: «В одно ясное, но отнюдь не веселое июньское утро, возвращаясь из кремля на кирпичный завод, тотчас за Святым озером я встретил Петрашко. Мы добрели до маленькой солнечной полянки.
— Зайдемте сюда, за кусты, — сказал Петрашко. — Я имею кое-что вам сказать.
Я с любопытством ожидал услышать одну из волнующих соловчан новостей, вроде перемены лагерной политики… но Петрашко сказал:
— Будем добывать себе свободу сами, вот что я хотел сказать.
Видя мое недоумение, Петрашко подробно рассказал мне об обширном заговоре среди заключенных каэров. Цель заговора — захват островов, средств передвижения и отступление, в случае нужды, в Финляндию. Заговор охватывал весь лагерь, включая Кемь.
— Так вот, — закончил он, — активным участником я вас не приглашаю — нас уже достаточно, чтобы захватить этот курятник. Но не удивляйтесь, когда наступят решительные часы и мы придем снимать охрану и у вас на кирпичном…
В конце лета грянул нежданный гром: организация провалилась, как всегда бывает в таких случаях, от оплошности одного из заговорщиков… Выступление должно было произойти по прибытии «Новых Соловков» и «Глеба Бокия»… И как раз начались за несколько часов до выступления аресты. Цвет заговора, запертый в особый изолятор, оказался настоящим героем. Арестованные заговорщики держались мужественно. Они не выдали никого. Петрашко во время следственного периода издевался над следователем и умер героем». Когда уже начались аресты, он успел сказать автору этих воспоминаний: «Вы не беспокойтесь, про нашу связь знаем только я, да Попов. Умереть мы сумеем. Цену признаний мы ведь знаем»9.
Известно и место расстрела заговорщиков — это произошло с южной стороны старого монастырского кладбища. Около места расстрела в 1989 г. был установлен камень, к которому ведет аллея памяти.