Полярная Почта

Виталий Сущинский: записано на небесах

Итак, обустройством авиабазы Особой эскадрильи «Ухтпечлага» НКВД СССР в деревеньке Карпушовка Усть-Цилемского района занимался Лев Ковалевский. «Из-за отсутствия аэродромов и посадочных площадок, – пишет В. Котюков, – на вооружение Воздухлинии были приняты Ю-20 – двухместные бывшие морские разведчики устаревшей конструкции, отработавшие в Военведе свой ресурс, но еще пригодные к эксплуатации. На фюзеляжах у них было написано УПТ (Ухтпечтрест) – псевдоним Ухтпечлага для посторонних. Сразу начались регулярные полеты. Первыми открыли трассу на Воркуту Гинце с Курлышевым, имея на борту пассажира – начальника Ухтпечлага Мороза. Летом летали на поплавках... Зимой поплавки заменяли лыжами. Летали круглый год за исключением коротких периодов ледостава и вскрытия рек».
Воздухлиния была отлаженным авиапредприятием с центральной авиабазой у села Усть-Цильма на реке Печоре. За короткий срок построили все необходимые помещения: штаб, ремонтные мастерские, склады, подсобные службы, жилые дома для персонала Воздухстанций – так назывались тогда маленькие аэропорты, находились в Ухте, Усть-Усе, Воркуте. Самолетный парк пополнялся. Появились амфибии Ш-2, старенькие Ю-13 и Ю-21 и современные К-5, У-2, ПР-5, летавшие только зимой на лыжах.
Летали... от Котласа до Нарьян-Мара и Воркуты, где раньше никто не летал. Возили лагерное начальство и специалистов, иногда небольшие грузы, например, взрывчатку для взрывных работ, кислород для аварийных сварочных работ. Случались и неординарные полеты, например, Гинце на ПР-5 летал разыскивать известного в то время летчика Фариха, который при перелете Москва-Вайгач сделал вынужденную посадку в тундре. Вообще летали много и рисково из-за непредсказуемой северной погоды....
Но работалось там с охотой, трудности не казались чрезмерными, сложилась атмосфера, ничем не напоминающая о нашем подневольном положении. В быту и на работе мы ничем не отличались от вольнонаемного состава, пользовались полной свободой. Даже питание получали по нормам ВВС. В этом отношении Воздухлиния была исключением и инородным телом в составе ГУЛАГа. Там совместилось несовместимое – работа в свободолюбивой авиации людей, официально лишенных свободы».
Вот из какой авиации пришел в Нарьян-Мар Сущинский. Он не был заключенным и не чувствовал себя им. Здесь он вполне мог повысить свое летное мастерство, пополнить летный багаж в профессиональном плане. Лучшим летчиком Воздухлинии считался Владимир Александрович Гинце, бывший летчик-испытатель.
В своих воспоминаниях Котюков перечислил имена тех, кто начинал первые полеты на Печоре в 1932–1934 годах. Это летчики: Ковалевский, Гинце, Шлатер, Гриневич, Сущинский, Степанов, Плавинский, Кайдан. Бортмеханики: Поплавский, Курлышев, Котюков, Пахомов, Кавецкий, Санжеровский, Игнатов. Инженер Маркус, старший механик Баишев, начальник мастерских Барышев. Они достойны уважения и доброй памяти».
Здесь выделены фамилии тех, кто на протяжении нашего рассказа так или иначе соприкоснется с Сущинским. Из всех них только Гинце дожил до старости. От него, опытного полярного летчика Гинце, получил путевку в небо летчик из Коми Юрий Бобылев. Фамилию Гинце мы встретим и в рассказах Варлама Шаламова. «Я, пробывший на Вишере с апреля 1929 года до октября 1931 года, застал и видел только берзинское. Личным пилотом Берзина (на гидроплане) был заключенный Володя Гинце – московский летчик, осужденный за вредительство в авиации на три года. Близость к начальнику давала Гинце надежду на досрочное освобождение, и Берзин при своем презрении к людям это хорошо понимал».
В феврале 1937 года Владимир Гинце принял участие в розысках Сущинского в Ненецком округе, но уже как представитель ГВФ – значит, к тому времени освободился. В 60-е годы В.А. Гинце присутствовал на открытии музея планеризма в Коктебеле.