Re: Н-1 (Dornier Wal)
Добавлено: 02 Сентябрь 2009 17:44
Самолет №2 1931
От Иркутска до Игарки на самолете
Тов. Каплунов - уполномоченный „Экспортлеса" - участник полета самолета „Комсеверпуть 1", совершивший полет до полярного порта Игарки (Правда), куда он направлялся с целью содействия операции Карской экспедиции, сообщил нашему сотруднику тов. Боброву интересные сведения об использовании этого перелета (с уклонением от маршрута) для исследования лесных массивов крайнего севера Сибири. Вот рассказ Каплунова об этом первом опыте применения самолета в данной области.
Мне довелось осенью 1930 года совершить с известнейшим пилотом Союза — Б. Г. Чухновским необычайно интересный полет из Иркутска до Полярного порта — Игарки (Правда), вдоль сибирских рек Ангары и Енисея.
Конечно, ни для нашего пилота и всего экипажа двухмоторной летающей лодки «Дорнье-Валь», ни для пассажиров: председателя «Комесверпути» тов. Лаврова, строителя «Ангарстроя» тов. Малышева, ни для меня этот полет не был развлекательной экскурсией.
Наш самолет, отправлявшийся на свою рядовую работу по ледовой разведке в Карское море для помощи в проводке Карских караванов, был для нас лишь средством передвижения и помощи в нашей хозяйственной работе.
И надобно сказать, что это воздушное средство передвижения оказалось лучшим из всех существующих средств, дающим максимум возможностей для разрешения тех задач, о которых я буду говорить дальше. Скажу лишь здесь, что, несмотря на очень длительные перелеты, я не чувствовал большой утомляемости и, прилетая в конечные пункты, был всегда в состоянии немедленно приниматься за работу. Я нахожу, что в ближайшем будущем каждый хозяйственник Союза должен будет пользоваться самолетом, как безопасным, скорым и дешевым (в конечном итоге) средством сообщений и различных применений экономического порядка. Многие из современных хозяйственников нашей страны еще до сих пор боятся полета, считая его особо опасным. Конечно, этот дикий взгляд, укоренившийся еще во время анархии летания, являющийся своеобразным наследством прошлого, когда каждый день в различных уголках земного шара гибли летающие люди, — такой взгляд нетерпим в наше время.
Мы вылетели из Иркутска на старой, полуизношенной летающей лодке, только-что капитально отремонтированной, перенесшей ряд тяжелых посадок на лед и мерзлую землю, и тем не менее в заранее намеченное время прибывали в определенные пункты и благополучно за вершили весь, длившийся почти неделю, полет.
Наш тяжелый самолет без всякой качки, без встреч с пресловутыми «воздушными ямами» (очевидно не существующими для таких пилотов, как Б. Г. Чухновский) плавно несся над живописными долинами Ангары, и самое чувство полета можно было сравнить с легким покачиванием в приятной люльке воздуха.
За весь наш полет не было случая, чтобы «забарахлил» мотор, и… только неприятный запах бензола, большие запасы которого приходилось в силу отдаленности баз забирать на борт самолета, был единственным отрицательным моментом всего нашего путешествия к заполярным индустриальным центрам Союза.
В настоящее время среди голой тундры за Полярным кругом, в устьях рек Оби и Енисея, выросли такие селения, как Усть-Еиисейский порт, Новый порт и Игарка (порт Правда).
Остановимся особо на Игарке, сосредоточившей европейски оборудованные, снабженные «болиндаровской» и «кирхнеровской» установками три лесопильных завода. Продукция этих заводов имеет сбыт на английском п прочих европейских рынках, до настоящего года пред'являвших чрезвычайно строгие требования к качеству лесопродуктов. В силу особо высоких по техническим качествам установок, имеющихся на заводах, мы при определенном, исключительно хорошем качестве сырья и тщательной обработке эти условия легко выполняем.
Но это сырье, доставляемое по Енисею с Ангары и Верхней Тунгузки, чрезвычайно (1850-2000 км) удалено от заводов и, следовательно, основной задачей нашего лесоэкспорта через Карское море является нахождение и выявление качеств и обследование новых, более близких к Игарке массивов. Выход продукции всех заводов, могущих дать около 35 000 стандартов пиломатериалов, требует большого количества сырья, тем более, что, помимо указанного количества, ежегодно подлежит отправке известное количество материалов либо в слиперах, либо в качестве специального экспортного высшего качества пиловочного бревна «каббалки».
К тому же река Ангара «красавица Сибири», несмотря па свою кажущуюся полноводность и исключительную прозрачность воды, обладает необыкновенно «диким» режимом, имея большое количество порогов, рвущих плоты, и, следовательно, ни в какой степени не удовлетворяет требованиям экспорта (Нет сомнений, что в связи с решением проблемы Ангарской электро-гидроцентрали эта река путем подрывных (а также и мелиоративных работ) будет приведена в стояние годности для судоходства и сплава лесоматериалов.)
И надо прямо сказать, что сплав текущего года как на Ангаре, так и на ее притоке — р. Муре, почти одинаковой по условиям с Ангарой, поизводился, несмотря на хорошую работу сплавщиков, об'единенных в артели, достаточно неудачно, свидетельствуя о том, что подобный сплав применяться не должен.
Пролетая на самолете, мы особенно четко могли представить себе картину сплава маточных плотов как со слиперами (двойная шпала), слиперной тюлькой, так и круглым пиловочным лесом.
Сверху отчетливо было видно влияние ангарских порогов на состояние маточного сплава и отдельных маток (плотов), несмотря на довольно хорошую оснастку цепями и канатами разбитых или имевших значительные разрывы одного гелена матки от другого.
В результате этих разрушений на особенно опасном для сплавщиков Стрелковском пороге они были принуждены стать на якорь и снова оснащаться, ибо впереди предстояло провести плоты через грозный Осиновский порог на Енисее, между Ярцевым и Туруханском.
Вот в этих случаях, как единственное своевременное средство наблюдения за прохождением плотов, самолет
сыграет здесь огромную роль, позволяя своеобразно «молниеносно», за один день, обследовать сплав на больших участках реки и давая возможность действительно руководить сплавом.
Наш полет был использован полностью в этих целях: во время остановок удалось дать немало указаний сплавному аппарату лесозаготовителей и даже показать сверху, во время кратких полетов, производителям работ, участковым руководителям сплава общую картину всего сплава. Надо было видеть искреннее изумление ряда работников лесосплава, познакомившихся в полетах с неизвестными им в целом прорывами на их фронте, чтобы понять, как полезен самолет в этом деле. Особенное внимание во время полета на Игарку с которыми отклонениями от намеченного пути было обращено внимание, конечно, на лесоэкономические массивы рек Подкаменпой Тунгузки и левого берега Енисея, ниже Подкаменной Тунгузки.
Один из таких полетов в район лесомассивов Подкаменной Тунгузки продолжался около двух часов, причем все время под самолетом был виден прекрасный сосновый лес, который благодаря территориальной близости в Игарке (всего 700 км) представляет несомненные лесоэкспортные перспективы. Видя налево и направо по ходу полета около 15 км и пройдя 200 с лишним км по прямой, мы вместе с находившимися на борту самолета специалистами — лесничими обозрели за 2 часа около 6000 км кв. лесных массивов.
Конечно, ни при каких других, самых идеальных лесоэкономических (предварительных) изысканиях никто не получал таких результатов, какие получили мы с помощью самолета. И нельзя сказать, чтобы наша разведка была «поверхностна»: общая перспектива насаждений была определена в достаточной степени, мы даже были в состоянии разглядывать сверху характер и степень ценности как пород, так и отдельных деревьев.
Совершенно ясно, что после этой самолетной разведки необходимо провести детальное пешее лесоэкономическое обследование (количество хлыстов на га, размеры «фаутности» и т. п.), но все же оно уже будет сопряжено с меньшими трудностями, чем на территориях, не обследованных заранее с помощью самолета.
Прежде чем перейти к выводам, вытекающим из моего сообщения, и пожеланиям, касающимся самой авиации в деле службы Севера, не удержусь, как хозяйственник, рассказать вкратце о том, что я видел в Игарке.
«Географический пункт» Игарка, расположенный среди незаселенных, диких и холодных тундр, представляет собою сейчас с ее заводами, тракторами, вытягивающими лес из реки, бесчисленными штабелями прекрасных золотистого цвета лесоматериалов, со всей необычайной здесь, за Полярным кругом, механизацией, незабываемое радостное, потрясающее впечатление. Было бы дико где либо в другой стране, вне нашего социалистического хозяйства, встретить в Арктике - прежней зоне владычества беззастенчивых и наглых эксплоататоров беззащитных малых народностей — такой индустриальный центр. Большие климатические препятствия, что встали при освоении этого уголка Союза, надо считать при дальнейшем проведении культурных начинаний подчиненными воле человека. Большое будущее ожидает Игарку в области развития лесоэкспортных операций, ибо благодаря постоянным теплым ветрам, дующим в летнее время, лесоматериалы, расположенные на большой территории биржи, просыхают в очень короткий срок. Таким образом, естественно неблагоприятные особенности климата Севера в части влияния на лесоэкспорт нельзя относить к источнику, при котором бы лесопродукция получала синеву — знак брака и невозможности ее отправки за границу.
Но (я перехожу к своим выводам) уже сейчас организаторы новой жизни Севера и тысячи работников и специалистов, заброшенных за Полярный круг, нуждаются быстрой и срочной связи с отдаленными отсюда административными и хозяйственными центрами Сибири. Я считаю, что уже сейчас нужно наладить регулярную воздушную линию Красноярск – устье Енисея. Это надо сделать обязательно, этого требует исключительно бурный рост лесоэкспортных и других операций далекого Севера.
Помимо этого самолет должен быть целесообразно пользован в области работ по предварительной стадии лесоэкономических изысканий. До сих пор известно лишь 7% лесных массивов Сибири, да и то расположенных вблизи крупных рек этого края. Во время своих полетов я убедился в том, что левый берег Енисея и таких рек, как Подсменная Тунгузка, имеют прекрасную несучковатую, высокосортную экспортную сосну. Это положение даст возможность с'экономить Союзу большие суммы денег, избавив от необходимости «тащить» в Игарку за тысячу км лесоматериалы из Ангары и Верхней Тунгузки.
От Иркутска до Игарки на самолете
Тов. Каплунов - уполномоченный „Экспортлеса" - участник полета самолета „Комсеверпуть 1", совершивший полет до полярного порта Игарки (Правда), куда он направлялся с целью содействия операции Карской экспедиции, сообщил нашему сотруднику тов. Боброву интересные сведения об использовании этого перелета (с уклонением от маршрута) для исследования лесных массивов крайнего севера Сибири. Вот рассказ Каплунова об этом первом опыте применения самолета в данной области.
Мне довелось осенью 1930 года совершить с известнейшим пилотом Союза — Б. Г. Чухновским необычайно интересный полет из Иркутска до Полярного порта — Игарки (Правда), вдоль сибирских рек Ангары и Енисея.
Конечно, ни для нашего пилота и всего экипажа двухмоторной летающей лодки «Дорнье-Валь», ни для пассажиров: председателя «Комесверпути» тов. Лаврова, строителя «Ангарстроя» тов. Малышева, ни для меня этот полет не был развлекательной экскурсией.
Наш самолет, отправлявшийся на свою рядовую работу по ледовой разведке в Карское море для помощи в проводке Карских караванов, был для нас лишь средством передвижения и помощи в нашей хозяйственной работе.
И надобно сказать, что это воздушное средство передвижения оказалось лучшим из всех существующих средств, дающим максимум возможностей для разрешения тех задач, о которых я буду говорить дальше. Скажу лишь здесь, что, несмотря на очень длительные перелеты, я не чувствовал большой утомляемости и, прилетая в конечные пункты, был всегда в состоянии немедленно приниматься за работу. Я нахожу, что в ближайшем будущем каждый хозяйственник Союза должен будет пользоваться самолетом, как безопасным, скорым и дешевым (в конечном итоге) средством сообщений и различных применений экономического порядка. Многие из современных хозяйственников нашей страны еще до сих пор боятся полета, считая его особо опасным. Конечно, этот дикий взгляд, укоренившийся еще во время анархии летания, являющийся своеобразным наследством прошлого, когда каждый день в различных уголках земного шара гибли летающие люди, — такой взгляд нетерпим в наше время.
Мы вылетели из Иркутска на старой, полуизношенной летающей лодке, только-что капитально отремонтированной, перенесшей ряд тяжелых посадок на лед и мерзлую землю, и тем не менее в заранее намеченное время прибывали в определенные пункты и благополучно за вершили весь, длившийся почти неделю, полет.
Наш тяжелый самолет без всякой качки, без встреч с пресловутыми «воздушными ямами» (очевидно не существующими для таких пилотов, как Б. Г. Чухновский) плавно несся над живописными долинами Ангары, и самое чувство полета можно было сравнить с легким покачиванием в приятной люльке воздуха.
За весь наш полет не было случая, чтобы «забарахлил» мотор, и… только неприятный запах бензола, большие запасы которого приходилось в силу отдаленности баз забирать на борт самолета, был единственным отрицательным моментом всего нашего путешествия к заполярным индустриальным центрам Союза.
В настоящее время среди голой тундры за Полярным кругом, в устьях рек Оби и Енисея, выросли такие селения, как Усть-Еиисейский порт, Новый порт и Игарка (порт Правда).
Остановимся особо на Игарке, сосредоточившей европейски оборудованные, снабженные «болиндаровской» и «кирхнеровской» установками три лесопильных завода. Продукция этих заводов имеет сбыт на английском п прочих европейских рынках, до настоящего года пред'являвших чрезвычайно строгие требования к качеству лесопродуктов. В силу особо высоких по техническим качествам установок, имеющихся на заводах, мы при определенном, исключительно хорошем качестве сырья и тщательной обработке эти условия легко выполняем.
Но это сырье, доставляемое по Енисею с Ангары и Верхней Тунгузки, чрезвычайно (1850-2000 км) удалено от заводов и, следовательно, основной задачей нашего лесоэкспорта через Карское море является нахождение и выявление качеств и обследование новых, более близких к Игарке массивов. Выход продукции всех заводов, могущих дать около 35 000 стандартов пиломатериалов, требует большого количества сырья, тем более, что, помимо указанного количества, ежегодно подлежит отправке известное количество материалов либо в слиперах, либо в качестве специального экспортного высшего качества пиловочного бревна «каббалки».
К тому же река Ангара «красавица Сибири», несмотря па свою кажущуюся полноводность и исключительную прозрачность воды, обладает необыкновенно «диким» режимом, имея большое количество порогов, рвущих плоты, и, следовательно, ни в какой степени не удовлетворяет требованиям экспорта (Нет сомнений, что в связи с решением проблемы Ангарской электро-гидроцентрали эта река путем подрывных (а также и мелиоративных работ) будет приведена в стояние годности для судоходства и сплава лесоматериалов.)
И надо прямо сказать, что сплав текущего года как на Ангаре, так и на ее притоке — р. Муре, почти одинаковой по условиям с Ангарой, поизводился, несмотря на хорошую работу сплавщиков, об'единенных в артели, достаточно неудачно, свидетельствуя о том, что подобный сплав применяться не должен.
Пролетая на самолете, мы особенно четко могли представить себе картину сплава маточных плотов как со слиперами (двойная шпала), слиперной тюлькой, так и круглым пиловочным лесом.
Сверху отчетливо было видно влияние ангарских порогов на состояние маточного сплава и отдельных маток (плотов), несмотря на довольно хорошую оснастку цепями и канатами разбитых или имевших значительные разрывы одного гелена матки от другого.
В результате этих разрушений на особенно опасном для сплавщиков Стрелковском пороге они были принуждены стать на якорь и снова оснащаться, ибо впереди предстояло провести плоты через грозный Осиновский порог на Енисее, между Ярцевым и Туруханском.
Вот в этих случаях, как единственное своевременное средство наблюдения за прохождением плотов, самолет
сыграет здесь огромную роль, позволяя своеобразно «молниеносно», за один день, обследовать сплав на больших участках реки и давая возможность действительно руководить сплавом.
Наш полет был использован полностью в этих целях: во время остановок удалось дать немало указаний сплавному аппарату лесозаготовителей и даже показать сверху, во время кратких полетов, производителям работ, участковым руководителям сплава общую картину всего сплава. Надо было видеть искреннее изумление ряда работников лесосплава, познакомившихся в полетах с неизвестными им в целом прорывами на их фронте, чтобы понять, как полезен самолет в этом деле. Особенное внимание во время полета на Игарку с которыми отклонениями от намеченного пути было обращено внимание, конечно, на лесоэкономические массивы рек Подкаменпой Тунгузки и левого берега Енисея, ниже Подкаменной Тунгузки.
Один из таких полетов в район лесомассивов Подкаменной Тунгузки продолжался около двух часов, причем все время под самолетом был виден прекрасный сосновый лес, который благодаря территориальной близости в Игарке (всего 700 км) представляет несомненные лесоэкспортные перспективы. Видя налево и направо по ходу полета около 15 км и пройдя 200 с лишним км по прямой, мы вместе с находившимися на борту самолета специалистами — лесничими обозрели за 2 часа около 6000 км кв. лесных массивов.
Конечно, ни при каких других, самых идеальных лесоэкономических (предварительных) изысканиях никто не получал таких результатов, какие получили мы с помощью самолета. И нельзя сказать, чтобы наша разведка была «поверхностна»: общая перспектива насаждений была определена в достаточной степени, мы даже были в состоянии разглядывать сверху характер и степень ценности как пород, так и отдельных деревьев.
Совершенно ясно, что после этой самолетной разведки необходимо провести детальное пешее лесоэкономическое обследование (количество хлыстов на га, размеры «фаутности» и т. п.), но все же оно уже будет сопряжено с меньшими трудностями, чем на территориях, не обследованных заранее с помощью самолета.
Прежде чем перейти к выводам, вытекающим из моего сообщения, и пожеланиям, касающимся самой авиации в деле службы Севера, не удержусь, как хозяйственник, рассказать вкратце о том, что я видел в Игарке.
«Географический пункт» Игарка, расположенный среди незаселенных, диких и холодных тундр, представляет собою сейчас с ее заводами, тракторами, вытягивающими лес из реки, бесчисленными штабелями прекрасных золотистого цвета лесоматериалов, со всей необычайной здесь, за Полярным кругом, механизацией, незабываемое радостное, потрясающее впечатление. Было бы дико где либо в другой стране, вне нашего социалистического хозяйства, встретить в Арктике - прежней зоне владычества беззастенчивых и наглых эксплоататоров беззащитных малых народностей — такой индустриальный центр. Большие климатические препятствия, что встали при освоении этого уголка Союза, надо считать при дальнейшем проведении культурных начинаний подчиненными воле человека. Большое будущее ожидает Игарку в области развития лесоэкспортных операций, ибо благодаря постоянным теплым ветрам, дующим в летнее время, лесоматериалы, расположенные на большой территории биржи, просыхают в очень короткий срок. Таким образом, естественно неблагоприятные особенности климата Севера в части влияния на лесоэкспорт нельзя относить к источнику, при котором бы лесопродукция получала синеву — знак брака и невозможности ее отправки за границу.
Но (я перехожу к своим выводам) уже сейчас организаторы новой жизни Севера и тысячи работников и специалистов, заброшенных за Полярный круг, нуждаются быстрой и срочной связи с отдаленными отсюда административными и хозяйственными центрами Сибири. Я считаю, что уже сейчас нужно наладить регулярную воздушную линию Красноярск – устье Енисея. Это надо сделать обязательно, этого требует исключительно бурный рост лесоэкспортных и других операций далекого Севера.
Помимо этого самолет должен быть целесообразно пользован в области работ по предварительной стадии лесоэкономических изысканий. До сих пор известно лишь 7% лесных массивов Сибири, да и то расположенных вблизи крупных рек этого края. Во время своих полетов я убедился в том, что левый берег Енисея и таких рек, как Подсменная Тунгузка, имеют прекрасную несучковатую, высокосортную экспортную сосну. Это положение даст возможность с'экономить Союзу большие суммы денег, избавив от необходимости «тащить» в Игарку за тысячу км лесоматериалы из Ангары и Верхней Тунгузки.