"Северный полюс-12"

Тема: Дрейфующие станции. Ледовые, судовые, сезонные и долговременные.

"Северный полюс-12"

Сообщение Иван Кукушкин » 04 Декабрь 2010 14:58

Дрейфующая станция "Северный полюс-12" | Дрейфующие станции "Северный полюс" (1937, 1950 - 1991, 2003 - 2008 гг.), ААНИИ | http://www.aari.nw.ru/resources/d0014/np/#np-12


Дрейфующая станция "Северный полюс-12" (первая смена)

Начальник Беляков Л.Н.

Станция открыта: 30 апреля 1963 г. 76°50' с.ш.; 165°34' з.д.
окончена смена: 11 апреля 1964 г. 81°16' с.ш.; 166°14' з.д.
Станция продолжала работу до весны 1965 г.

Личный состав:
Беляков Л.Н.- начальник
Белоусов В.Г.- магнитолог-астроном
Кириллов Д.Р.- заврадио
Клюев Ю.М.- повар
Никонов В.И.- аэролог
Парамонов Ю.А.- врач
Сандуленко С.М.- локаторщик
Углев В.Д.- гидролог
Хлопушин Г.А.- метеоролог-актинометрист
Шандровский Н.И.- механик
Жилые и подсобные помещения:
домики (4); кают-компания (2).

Транспорт:
трактор Т-38.

Общие сведения:
Продолжительность дрейфа 346 суток.
Дрейф в генеральном направлении со скоростью 1'42 км/сут 491 км; суммарный дрейф со скоростью 4,95 км/сут 1714 км.
Размер при открытии станции 2500х1800 м' в конце смены 1500х1000 м.
Завезено 146 т груза.
Принято 164 самолета (ИЛ-14, ЛИ-2, АН-2).
Всего на льдине побывал 21 человек.


Дрейфующая станция "Северный полюс-12" (вторая смена)

Начальник Кудрявцев Н.Ф.

Принята смена: 11 апреля 1964 г. 81°16' с.ш.; 166°14' з.д.
станция закрыта: 25 апреля 1965 г. 81°06' с.ш.; 145°47' з.д.

Личный состав:
Кудрявцев Н.Ф.- начальник
Измайлов В.В.- гидролог
Заводчиков В.А.- гидролог
Макаров Н.С.- метеоролог-актинометрист
Чичигин В.Т.- аэролог
Гвоздков В.В.- радиолокаторщик
Репин И.А.- заврадио
Исупов Н.Д.- врач
Жарков В.И.- механик
Кузнецов Ю.С.- радист
Евграфов В.И.- повар
Жилые и подсобные помещения:
жилые домики (4); камбуз и кают-компания (2).

Транспорт:
трактор Т-38.

Общие сведения:
Продолжительность дрейфа 379 суток.
Дрейф в генеральном направлении со скоростью 0'87 км/сут 330 км; суммарный дрейф со скоростью 6,0 км/сут 2285 км.
Размер льдины в начале, при закрытии станции 900х600 м.
Завезено 75 т груза.
Принято 122 самолета (АН-2, ИЛ-14, ЛИ-2).
Всего на льдине побывало 36 человек.
Аватара пользователя
Иван Кукушкин
 
Сообщения: 11076
Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
Откуда: Нижний Новгород

"Северный полюс-12"

Сообщение [ Леспромхоз ] » 28 Апрель 2014 14:38

Еженедельная газета научного сообщества "ПОИСК".
© Российская академия наук и издательство «ПОИСК».
http://www.poisknews.ru/theme/publications/7463/


 bez-imeni-12_181.gif
Встреча во льдах. История о том, как подводники навестили полярников.

В сентябре 2013 года исполняется 50 лет первому подледному переходу советской атомной подлодки “К-115” из Баренцева моря в Тихий океан со всплытием в районе Северного полюса. За этот рейс командир экипажа, капитан 2-го ранга Иван Дубяга был удостоен Золотой Звезды Героя Советского Союза.
Экипаж “К-115” в течение почти восьми месяцев (с 29 сентября 1961 года по 19 мая 1962 года) обучался в Центре подготовки подводников в... Обнинске. Матросы, мичманы и офицеры здесь занимались отработкой курсовых задач и навыков управления ядерной установкой. Как известно, в Обнинске летом 1954 года была пущена первая в мире атомная электростанция. С тех пор на ней было подготовлено более 650 экипажей ядерных субмарин.
Первой Северный полюс в 1962 году (причем дважды) прошла подводная лодка “Ленинский комсомол” под командованием Л.Жильцова. Но всплыть во льдах ей не удалось. Эту задачу в следующем году выполнил экипаж И.Дубяги. В поход его субмарина вышла с базы Северного флота на Кольском полуострове 3 сентября 1963 года и завершила переход 17 сентября того же года в бухте Крашенинникова на Камчатке. Самая трудная часть маршрута (1570 морских миль) была проложена подо льдами. Таким образом была развеяна иллюзия Пентагона о неуязвимости американского подводного флота в Арктике.
Воинскую службу И.Дубяга закончил в звании контр-адмирала. В 1980-е годы он был председателем ленинградского ДОСААФ. Автор этих строк, работая тогда спецкором журнала “Кругозор”, встречался с ним и подготовил 6-минутный сюжет. Иван Дубяга рассказал о встрече подводников с полярниками, дрейфовавшими на станции “Северный полюс-12”. Контр-адмирал умер в феврале 1999 года. Недавно я нашел в моем архиве запись той беседы и счел, что этот материал будет интересен нашим читателям.


- Точка нашего погружения под паковые льды была назначена севернее мыса Желания на оконечности Новой Земли, - рассказывал И.Дубяга. - Здесь как раз проходила кромка сплошного льда. Всплыв в этой точке
4 сентября 1963 года, мы осмотрели место, откуда нам предстояло взять старт. Баренцево море провожало нас приветливо. Не было ни волнения, ни ветра. Лишь кое-где были видны небольшие глыбы, оторвавшиеся от пакового льда. Несколько таких глыб прижалось к борту подводной лодки - они показались мне похожими на медвежат, потерявших кормилицу-мать.
А вдали, к полюсу, горизонт горбился от торосов. Перед нами словно вставала неприступная стена. Толщина ледового панциря в Арктике обычно не менее трех метров. Взломать его корпусом лодки или взорвать имевшимися у нас на борту средствами тогда было невозможно. Перед погружением к нам подошло спасательное гидрографическое судно “Памир”. Мы уточнили свои координаты и, приняв последние дружеские напутствия, задраили люк.
Мало кто знал на берегу о полученном нами приказе. Наш поход должен был доказать возможность длительного плавания подо льдами атомных подводных кораблей. Когда лодка погрузилась на заданную глубину, я отдал команду ложиться на курс ноль - точно на Северный полюс. Наш маршрут проходил желобом Святой Анны. Это самая углубленная часть океана между Землей Франца Иосифа и островом Визе. А затем, согласно плану, мы повернули на восток.
В те годы Северный Ледовитый океан был изучен детально лишь вблизи побережья. А под никогда не тающими паковыми льдами имелось еще немало “белых пятен”. Глубины там были измерены выборочно, по направлению дрейфа полярных станций “Северный полюс”. Даже нанесенные на карту подводные хребты Ломоносова и Менделеева, открытые советскими учеными, обозначались лишь ориентировочно. И никто не мог поручиться, что на пути атомной подводной лодки, способной идти со скоростью пассажирского поезда, не встретятся какие-нибудь “сюрпризы”.
Один из них нас поджидал при подходе к хребту Ломоносова. Я отдыхал в своей каюте. Отдыхал, конечно, относительно - из-за постоянного напряжения в походе я почти не спал. И вдруг слышу сквозь дремоту встревоженные голоса по переговорной связи с центральным постом. На вахте в тот момент стоял помощник командира, капитан 3-го ранга Владимир Шувалов - грамотный, расторопный офицер. Он разговаривал со штурманом и был явно чем-то озадачен. Я бегом направился на центральный пост.
То, что я увидел, поразило и меня. Эхолот показывал, что перед носом подводной лодки почти отвесно поднимался грунт! Впечатление было такое, словно дно вставало на дыбы. Пришлось сбавить ход до трех узлов и уменьшить глубину погружения. Всплыть мы не могли - над нами был сплошной торосистый лед. До его нижнего края оставалось метров тридцать, когда всплытие прекратилось. Я распорядился задним ходом остановить лодку. Затем мы толчками стали продвигаться вперед по зазору между дном и льдом.
К счастью, это продолжалось недолго: грунт под нами так же круто оборвался вниз. Нам встретилась “сахарная голова” - так моряки называют коническую гору с очень сильным уклоном откосов. О ее существовании подо льдом никто тогда не подозревал. Мы шли по картографической сетке - это чистый лист бумаги с линиями географических координат. И на эту сетку первыми нанесли три “сахарные головы”, обнаруженные нами на хребте Ломоносова.
Неожиданности подстерегали не только в океане. За хребтом Ломоносова у нас вышел из строя опреснитель морской воды. Это грозило остановкой двигателя: ядерный реактор не может обойтись без исключительно чистой воды. На борту ее получали, подвергая морскую воду двойной перегонке. За шесть напряженных часов механик капитан 3-го ранга Борис Гапешко и его помощники прочистили опреснитель и устранили неполадки. Вот когда пригодилась предварительная подготовка в Обнинске!
Наша профессия в чем-то сродни профессии космонавта. Под водой, как и в космосе, человек “зажат” в ограниченном пространстве, за пределами которого - враждебная среда. Она напоминает о себе, когда на большой глубине от перегрузок начинают потрескивать металлические переборки между отсеками внутри прочного корпуса. И так же, как космонавты, подводники страдают от гиподинамии. После возвращения из длительного похода ноги на берегу ломит, словно после многочасовой лыжной гонки.
Наш экипаж был молодым. Большинство офицеров недавно окончили Высшее военно-морское инженерное училище им. Ф.Э.Дзержинского. Звание “старший лейтенант” многие получили уже во время приемки или подготовки атомного корабля к подледному трансарктическому переходу. Перед выходом в море меня инструктировал главнокомандующий ВМФ СССР адмирал Флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков. Он высказал пожелание, чтобы мы, если представится возможность, навестили советских полярников, дрейфовавших во льдах Арктики. Нам, конечно, и самим было интересно побывать у них в гостях.
Впереди по курсу у нас были две дрейфующие полярные станции: “Северный полюс-10” и “Северный полюс-12”. Обе они были оснащены подводными маяками-”шумилками”, издававшими под водой звук, который могли запеленговать гидроакустики подводной лодки. Ориентируясь на эти “шумилки”, мы вышли вначале на станцию СП-10. Она была размещена на очень мощной льдине. Мы кружили под ней часа четыре, но так и не смогли обнаружить поблизости какой-нибудь полыньи, где можно было бы всплыть.
Во время этого маневрирования лодке приходилось часто менять курс. Тут впервые почувствовалось на практике, как трудно ориентироваться в высоких широтах по навигационным приборам. Обычному компасу здесь доверять нельзя - магнитная стрелка отклонялась от нужного направления на 160-170 градусов. И гирокомпас требовал постоянной корректировки, выходя из меридиана на девять градусов вследствие близости оси вращения Земли. Нужны были сложные перерасчеты. Мы рисковали потерять курс в океане, что равнозначно гибели. По настоятельной просьбе штурмана капитан-лейтенанта Петрова я прекратил попытки всплыть вблизи СП-10.
Вторая полярная станция находилась на более низкой широте. Вскоре мы вышли на нее и, к нашей радости, обнаружили подходящее разводье. Оно мелькнуло в перископе более светлым пятном на темном фоне пакового льда. Длина разводья была метров 150 - лодка могла в нем уместиться. Мы вернулись назад и довольно точно попали под полынью. Но чистая вода в ней уже успела затянуться ледовой коркой.
 bez-imeni-13_166.gif
Когда подводная лодка всплыла, рубка приподняла молодой лед. Он еще долго держал нас, не выпуская на поверхность. Пришлось продавливать этот ледяной пласт продуванием цистерн главного балласта. Наконец, мы услышали треск, и наш подводный корабль вынырнул из глубины Северного Ледовитого океана в районе никогда не тающих льдов. Это случилось 10 сентября 1963 года около 15 часов дня по московскому времени.
Выйдя на мостик, я обнаружил, что из-подо льда торчит только рубка. Весь корпус подводной лодки был обложен мощными ледяными глыбами толщиной около метра. Меня так и подмывало сесть на одну из них и скатиться с борта на спрессованный ветром снежный наст! Голова кружилась от радости, что всплытие удалось. А каким вкусным и сладким показался арктический воздух - самый чистый, каким только я дышал на Земле!
 bez-imeni-14_141.gif
Осмотрев горизонт, мы заметили на расстоянии нескольких километров маленькие черные точки. Это был лагерь полярников. Желающих их навестить оказалось слишком много. Мне пришлось делать отбор - с учетом, прежде всего, занятости на вахте и опыта хождения по торосистому льду. Я сам таким опытом не обладал. В нашу делегацию вошло семь человек, остальные утешились футболом. Мяч гоняли по льду у самого борта корабля. Погода была хорошая - ветер небольшой, мороз всего минус семь градусов.
В экипаже подводной лодки был здоровяк-гидрограф Гойнаровский. Днем ему полагалось наблюдать небесные светила в теодолит, но в тот день наблюдать было нечего, поскольку небо заволокли облака. Гойнаровский утверждал, что уже не раз бывал на полярных станциях и что, следовательно, он знает, как ходить по арктическим льдам. Я его пустил вперед в качестве проводника. Но в первой же полынье, встретившейся на нашем пути, гидрограф попал в ледяную купель.
К счастью, “проводник” провалился только по пояс, и мы успели вытащить его из воды. Переодеть пострадавшего товарища было не во что, а возвращаться на корабль ему не хотелось. Как потом выяснилось, начальник полярной станции СП-12 Леонид Беляков был его давним приятелем. Они встречались еще в студенческие годы в Ленинграде и даже участвовали вместе в соревнованиях по самбо. Гойнаровский взмолился, чтобы его не отсылали обратно. Мы разрешили ему остаться в нашей делегации, но при условии, чтобы он шел теперь не впереди, а в “хвосте”. “Помилование” проводника стоило мне мозолей на пятках. Я отдал Гойнаровскому свои носки и остался в обуви на босу ногу.
 bez-imeni-15_141.gif
Наше появление на СП-12 не произвело вначале никакого впечатления. Мы видели, как из одного из домиков выскочил человек и направился к будке - она была от нас метрах в двухстах. Позже мы узнали, это был метеоролог Георгий Хлопушин. Что мы только ни делали, чтобы он нас заметил! Кричали, свистели, а боцман Василий Гусаков чуть не выстрелил с досады из ракетницы! Хлопушин даже и ухом не повел. Он спокойно вошел в свою будку и закрыл за собой дверь.
Нам было любопытно, как метеоролог отреагирует на наш приход. Мы заторопились к будке. Я первым поднялся по ступенькам наверх и, постучав, открыл дверь. “Здравствуйте!” - говорю. Остальные также вежливо поздоровались, выглядывая из-за моей спины. Вот тут впервые в жизни я увидел, что у человека иногда бывают квадратные глаза. Хлопушин перестал записывать показания приборов и с недоумением уставился на нас. Наверное, целую минуту он молча переводил взгляд с одного на другого. А мы, в свою очередь, с не меньшим изумлением разглядывали обнаженных красавиц из модных журналов, которые украшали внутреннее убранство будки от пола до потолка. В середине этого настенного гарема была надпись: “Живой уголок”. Невольно вспомнилась немая сцена в финале комедии Гоголя “Ревизор”.
“А вы, собственно, откуда?” - заговорил, наконец, любитель обнаженной женской красоты. “Из-подо льда”, - честно признался я. Наш поход был секретным, о возможном нашем визите “дрейфуны”, как полярники в шутку себя называли, не были оповещены. Метеоролог обвел нас встревоженным взглядом. Все мы были одеты в одинаковые меховые куртки с воротниками без каких-либо знаков отличия. Только гидрограф Гойнаровский, заледеневший до пояса после купания в полынье, имел несколько необычный вид.
“А почему вы не говорите по-английски?” - спросил нас вдруг хозяин метеобудки. Тут пришел черед изумиться нам. Оказывается, незадолго до нашего появления на СП-12 радист станции случайно услышал в эфире переговоры американских полярников, дрейфовавших в том же районе, со своим начальством на материке. Они поставили ультиматум: “Если через 10 дней к нам не придет ледокол, мы самостоятельно покидаем станцию и уходим на берег!”
Георгий Хлопушин принял нас за беглых американцев, решивших осуществить свою угрозу. А больше всего его смутило то обстоятельство, что съестные припасы на СП-12 подошли к концу. Кормить американских коллег, если они задержатся в гостях, было бы нечем. Обо всех этих тонкостях мы узнали, разумеется, позже. Метеоролог же, сообразив наконец, что пришли “свои”, с громким криком: “Беляков! Беляков!” - выскочил наружу.
Я потом не раз встречался в Ленинграде с начальником СП-12 кандидатом географических наук Леонидом Николаевичем Беляковым. После дрейфа на льдине он работал старшим научным сотрудником в НИИ Арктики и Антарктики. С его разрешения привожу запись, сделанную им в своем дневнике в день нашего появления в лагере: “Внезапно я услышал, что меня зовут. В этот момент я находился около привязанного на цепь Алдана. Он забыл все учение и даже не лаял на медведя, подходившего вчера к станции, а все из-за любви к Катьке, которая боялась вый­ти к нему из своей конуры. Вдруг Алдан залаял на крик метеоролога Георгия Хлопушина - так необычен был его голос! Я решил, что за спиной у меня медведь! Быстро сбросил капюшон, обернулся, но сзади никого не оказалось.
Медведи не раз пытались утащить из лагеря собаку или полакомиться за счет наших запасов. Одного нахального медведя пришлось даже застрелить. Прячась за торосами, он подкарауливал наших собак и терроризировал полярников. Чтобы выяснить, в чем дело, я пошел в кают-компанию. Там ребята смотрели фильм. Как раз менялась часть - они вышли покурить и подышать свежим воздухом. Мое внимание привлекло необычно большoe количество людей. Начал считать и обнаружил, что их гораздо больше, чем числилось на нашей станции...
Мы дрейфовали почти полгода. Все порядком уже поистосковались по большой земле. За все лето к нам залетела оттуда лишь одна какая-то птица, похожая на ласточку, только без хвоста. Побыла в лагере часок и исчезла. И вдруг такой сюрприз!”...
 bez-imeni-16_141.gif
Полярники устроили нежданным гостям бурный прием. Мы обнимались, целовались - словом, произошло братание! Начальник СП-12 Л.Беляков обошел с нами все жилые и подсобные домики в лагере, показал нам свое нехитрое хозяйство: передвижную электростанцию, прожектор кругового обзора, включавшийся с наступлением сумерек, трактор, сани, нарты. Полярники неплохо обжили льдину. Они выполняли большую научную программу по изучению морского течения, рельефа дна, аномалий температуры и солености воды. На станции велись также постоянные аэрологические и метеорологические наблюдения.
После осмотра лагеря хозяева нас пригласили за стол и поделились всем, чем были богаты. Они выставили красную икру, коньяк, специально испекли свежий хлеб. А остальные продукты были консервы. Рядом со мной за столом сидел врач СП-12 Юрий Александрович Парамонов. От него я узнал, что припасы в лагерь забрасывали весной, а прибытие самолета в сентябре задержалось. Из-за подвижки льдов на аэродроме появилась трещина. Ее пытались заделать связанными бочками и мостками, но она разошлась еще больше. Новую полосу предполагалось подготовить лишь к октябрю.
Слушая врача, я невольно подумал о том, что даже при нынешнем техническом прогрессе полярная вахта остается трудной и опасной. После зимовки папанинцев на станции “Северный полюс-1” в 1937 году их встречали, как героев. И Арктика не подобрела к человеку с тех пор, как в ней побывали первопроходцы. По-прежнему здесь по девять-десять месяцев в году свирепствовали морозы и метели. Переносить долгую ночь и оторванность от родной земли полярникам легче не стало.
По окончании обеда, или скорее ужина (по местному времени было около 22 часов), я пригласил полярников на наш корабль и пообещал угостить свежими овощами и фруктами. Это предложение было с восторгом принято, но сразу же возник вопрос: кому идти? Побывать на атомной подводной лодке хотелось всем, каждый стал просить начальника станции, чтобы он взял с собой именно его. Мне при отборе членов нашей делегации все же было проще: военные привыкли к дисциплине. А тут я с интересом наблюдал, как Леонид Николаевич Беляков выйдет из весьма щекотливого положения.
Он сказал, что с ним пойдут лишь те, кто свободен от дежурства, но таких оказалось слишком много. Да и в стане дежуривших в тот вечер нашлись аргументы против того, чтобы их оставили в лагере. Споры никак не удавалось прекратить, и тогда Беляков заявил: “Пусть идут все, но только без меня” Эта угроза возымела действие. Лишь шестеро счастливчиков стали собираться с нами в поход. И тут они нам преподнесли предметный урок, как надо ходить по арктическим льдам. Каждый из них взял с собой по длинной веревке и вооружился карабином или пистолетом.
- Вы что, завоевать нас хотите? - спросил я в шутку Леонида Николаевича. - Все равно у нас на борту оружия больше!
- А вы с чем пришли? - поинтересовался начальник СП-12. У нас с собой были лишь две ракетницы и одна на всех веревка. “Нет, товарищи дорогие! - воскликнул Леонид Николаевич. - Так ходить в Арктике нельзя! В любой момент из-за торосов может выскочить медведь! Собака на льду проворнее человека, и то он ее задирает! А ракетницей этого зверя не отпугнешь!” Беляков подарил мне на память медвежью лапу с выпущенными когтями. Ее значительные размеры произвели на нас глубокое впечатление. Этот подарок я хранил дома не только как экзотический сувенир. Глядя на него, я старался удержать себя от опрометчивых поступков...
Обратный путь занял меньше времени. Дорога нам уже была знакома, да и наши гости торопились поскорее увидеть атомный корабль. Мы пригласили их в кают-компанию, угостили флотским ужином со свежими огурцами и редиской. Когда пришла пора прощаться, Беляков и его спутники получили от нас в подарок по индейке на каждого, а на всех им вручили целого теленка и половину свиной тушки. Мы помогли им доверху нагрузить двое саней-волокуш продуктами - мешками со свежей капустой, яблоками и картошкой. Обрадованный Леонид Николаевич на прощанье нам в шутку сказал, что поставит вопрос перед своим начальством, чтобы зимовщиков регулярно навещали атомные подводные лодки.
Мы расстались весело, но стоянка во льдах чуть не обернулась для нас бедой. Когда мы задраили люк и приняли главный балласт, наш корабль не погрузился под воду. Заполнили цистерны дополнительного балласта - снова никакого эффекта! Лодка словно примерзла ко льду. За несколько часов, что мы ходили в гости друг к другу, произошла подвижка льдов. Края трещины крепко зажали корпус корабля. Пришлось сыграть боевую тревогу.
Я попробовал раскачать подводную лодку, работая малыми ходами вперед и перекладывая руль с правого борта на левый - безрезультатно! Средними ходами также не удалось оторваться ото льда. Тогда я принял, может быть, неправильное с точки зрения морской практики решение: в сплошном льду работать винтами назад. Был риск повредить винты, подгребая под них лед, но другого выхода у нас не было. Коротким толчком наш корабль прыгнул назад. Мы не ударились об лед и наконец-то полетели вниз. Арктика нехотя выпустила нас из своих ледяных объятий.

Олег ЧЕЧИН

На фото: Иван Дубяга; затертая льдами субмарина; лагерь полярников; Леонид Беляков и Алдан; такими увидели подводников ученые.


Дополнительно о переходе ПЛ "К-115" и "К-178":
И.Дубяга. О ПЕРВОМ ТРАНСАРКТИЧЕСКОМ ПЕРЕХОДЕ ПОДО ЛЬДАМИ ИЗ БАРЕНЦЕВА МОРЯ В ТИХИЙ ОКЕАН
ПИТУЛАЙНИН Н.М. НА АТОМНОМ РАКЕТОНОСЦЕ ПОД ПАКОВЫМ ЛЬДОМ
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

"Северный полюс-12"

Сообщение Иван Кукушкин » 28 Апрель 2014 15:28

Удалюка я перепост Михайлова, за ненадобностью
Аватара пользователя
Иван Кукушкин
 
Сообщения: 11076
Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
Откуда: Нижний Новгород

"Северный полюс-12"

Сообщение SVF » 28 Апрель 2014 17:57

Леспромхоз пишет:Я потом не раз встречался в Ленинграде с начальником СП-12 кандидатом географических наук Леонидом Николаевичем Беляковым. После дрейфа на льдине он работал старшим научным сотрудником в НИИ Арктики и Антарктики. С его разрешения привожу запись, сделанную им в своем дневнике в день нашего появления в лагере: “Внезапно я услышал, что меня зовут. В этот момент я находился около привязанного на цепь Алдана. Он забыл все учение и даже не лаял на медведя, подходившего вчера к станции, а все из-за любви к Катьке, которая боялась вый­ти к нему из своей конуры. Вдруг Алдан залаял на крик метеоролога Георгия Хлопушина - так необычен был его голос! Я решил, что за спиной у меня медведь! Быстро сбросил капюшон, обернулся, но сзади никого не оказалось.
Медведи не раз пытались утащить из лагеря собаку или полакомиться за счет наших запасов. Одного нахального медведя пришлось даже застрелить. Прячась за торосами, он подкарауливал наших собак и терроризировал полярников. Чтобы выяснить, в чем дело, я пошел в кают-компанию. Там ребята смотрели фильм. Как раз менялась часть - они вышли покурить и подышать свежим воздухом. Мое внимание привлекло необычно большoe количество людей. Начал считать и обнаружил, что их гораздо больше, чем числилось на нашей станции...
Мы дрейфовали почти полгода. Все порядком уже поистосковались по большой земле. За все лето к нам залетела оттуда лишь одна какая-то птица, похожая на ласточку, только без хвоста. Побыла в лагере часок и исчезла. И вдруг такой сюрприз!”...


Я был знаком с Леонидом Николаевичем: был свидетелем на свадьбе его дочери - Маши Беляковой, моей однокурсницы (с соответствущими общениями в домашней обстановке :tnxman: ), плюс общался с ним в Институте.

Помню его рассказ на 5-м канале постперестроечного ленинградского ТВ. Звучал он примерно так:
- Вечер, сижу в своем домике, пишу очередной "донос" в институт, народ в кают компании смотрит кино. Смотрю на часы, кино должно закончиться. Действительно, из кают- компании начинает выходить народ. По привычке начинаю считать: 5, 7, 10, 15, 20, 26, 40, 50 ... (на станции быо 15 человек).
Все, думаю, пи..ц, отзимовался, надо санрейс вызывать, крыша поехала.
Выяснилось, что в гости пришли подводники. Я не видел как они вошли в каюту, видел, как они выходили".
SVF
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 4400
Зарегистрирован: 23 Июль 2008 20:20


Вернуться в Дрейфующие научно-исследовательские станции



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 6

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения